Изваяла за последние два дня, пребывая под впечатлением от диалога подруги с её коллегами -  гламурными девицами, воздыхающими над вампирчиками Стефани Майерс. Подруга имела неосторожность поинтересоваться у барышень, что им известно про «Сильмариллион».
«Триллион чего?..» – последовал ответ.
В двух словах барышням была пояснена суть произведения (что Толкиен, что Валар, что Король Мира Манвэ, что чудесные камни сильмариллы и всё прочее вокруг них). На что было отвечено, что ничего-то вы, негламурные, в толкиенистике не понимаете, а всё было совсем не так! Во-первых, королём был никакой не Манвэ, а очень даже Арагорн. Это раз. Во-вторых, не было никаких камней, а были кольца! Точнее, одно кольцо… Хотя, ах, на руке у Галадриэли тоже какое-то колечко было. Может, в него и был вправлен этот ваш сильмарилл?
Потом гламурки внезапно вспомнили, что Питер Джексон как раз снимает по этой самой книге фильм – продолжение «Властелина Колец». Только почему-то называться он будет не «Сильмариллион», а «Хоббит». Вероятно, потому, что в этом фильме в Валинор повезут хоббита и там ужо представят местному королю Манвэ…
…На этом месте родилась история…
Прошу сильно не бить 

Хоббитриллион
или
Очень грустная история

Итак, Питер Джексон едет снимать «Хоббитриллион» – да не куда-нибудь, а в Валинор! По дороге самым неосторожным образом читает гламурный сценарий будущего фильма, от чего теряет сознание, и его прямо из аэропорта увозят в неизвестном направлении на автомобиле с надписью «Ambulance» .
За режиссуру берётся спешно выписанный из заснеженной России Фёдор Бондарчук (фигли ему, после «Обитаемого Острова»-то?)

По дороге утверждаются на роли несколько актёров, из списка которых становится понятно, что Валинору кто-то страшно мстит за Войну Гнева и последующие расправы.
Прежде всего, выясняется, что Манвэ будет играть Гоша Куценко (да, это будет СТРАШНАЯ месть, а вы как думали? )
Саурон, небезосновательно подозревающий, что визит съемочной группы по своим последствиям затмит его собственный визит в Нуменор, занимает место в импровизированном зрительном зале на Зачарованных островах , чтобы не пропустить ни секунды из предстоящего зрелища))


Итак,
День первый.
Съёмочная группа осваивается в Валиноре, начинает знакомиться с прототипами своих персонажей, ни с кем особо не церемонясь.
Гоша Куценко первым делом заселяется во дворец Манвэ, в ответ на вялые возражения майар громко возмущается:
«…Что? Какой король? Кто тут ещё кроме меня король? Запомнили все, а кто не запомнит – запишите: я тут король, царь, бог и всё что с этим связано! Без меня фильма не будет!» – ссаживает Сулимо  с трона, водружается сам.
Офигевший Манвэ не оказывает сопротивления.
Кристина Орбакайте, приглашённая на роль Варды (ну к чему ради одного фильма менять проверенный тремя «Любовями-Морковями» тандем?), критически осматривает наряд Королевы Мира, непререкаемым тоном указывая ей, что «так и вот так уже давно не носят, и вообще в этом сезоне в моде наряды от Киры Пластининой».
Варда отлёживается на кушетке с холодной примочкой на лбу, судорожно глотает валерианку.
Розовый лимузин, подкатываясь к Чертогу Оромэ, высаживает Аллу Борисовну Пугачёву. Она будет играть Вечноюную Вану. Из задней двери лимузина с визгом и тявканьем выкатывается джек-рассел терьер и с ходу кидается на волкодавов Оромэ. Тут же выясняется, что одного джек-рассела не хватает на всех волкодавов, и девять из десяти псов остаются голодными. Алла Борисовна закатывает скандал принимающей стороне. Вана лежит в обмороке, Оромэ, устав ругаться, берёт с собой Свору и уезжает на охоту.

Неподалёку бродит Волочкова, занятая поисками «Этой самой Нессы, которая смеет утверждать, что танцует лучше всех». Обещает переломать конкурентке ноги.
Несса на всякий случай отсиживается в кустах.
По горам-по долам Валинора разносятся топот копыт, звук охотничьего рога, жалобный скулёж, звук моторов, автоматные очереди и русский мат. Там Булдаков на УАЗике, заправленном антифризом Sintec, методично гоняет по пересечённой местности свору Оромэ, периодически отхлёбывая из поллитровой бутылки прозрачную жидкость, постреливая по собакам из списанного АКМ и оглашая окрестности авторитетным: «Я тя, милдруг, научу, как надо охотиться!» Оромэ на запыхавшемся Нахаре  изо всех сил пытается догнать разогнавшийся УАЗик, не поспевает, пытается стрелять из лука по колёсам, промахивается, конь спотыкается о подстреленную собаку, и в конце концов Великий Охотник вылетает из седла, неграциозно плюхается в траву и горько рыдает.

День третий.
К причалу Альквалондэ  пристаёт шестипалубная яхта. Она привезла Филиппа Киркорова… на какую роль? Да какая разница! Главное, что ТАКАЯ звезда! Спешно подбежавший к мосткам менеджер, на вопрос «Ну что, кого играем-то?» брякает первое, что приходит в голову: «Намо!»
В подземельях Владыка Мёртвых хватается за голову. Такого поворота даже он не предвидел.
Филипп со свитой, достойной не то что Намо, а и целого Манвэ, шествует в чертоги Мандос, с первого взгляда находит их слишком мрачными и отдаёт приказ немедленно сменить интерьеры. Свита кидается завешивать подземелья голубыми, розовыми и лиловыми драпировками, брабантскими кружевами и шёлковой бахромой. Гобелены Вайрэ спешно срывают со стен, пока Филипп Бедросович не заметили в апартаментах «этого старья».
Саму Вайрэ выгнать не успевают. Киркоров находит её первым и собственноручно изгоняет из Мандоса (не забыв при этом съездить кулаком в глаз и тут же публично покаяться в содеянном перед камерами).
А, поскольку наличие супруги у Мандоса сценарием всё же подразумевается, на вакантную роль, следуя веяниям времени, а также требованиям политкорректности и толерантности, приглашают Сергея Зверева, выкрасив его предварительно в шоколадный цвет для большей схожести с афроамериканцем.
Намо тихо прилаживает петлю над табуретом в дальней пещере, приговаривая «Что я – не человек, что ли? Что меня – на Неведомые Пути  не пустят?»
Тем временем в садах Лориэна Илья Лагутенко высаживает ровными рядами коноплю. Его, собственно, никто на съёмки не звал, но оказалось, что в приглашениях МумийТролль не нуждается и готов на волонтёрской основе оказать посильную помощь Ирмо, потому как что это за Владыка Грёз без плантации конопли? Срам один!

День пятый.
Гоша Куценко в тронном зале устраивает торжественный приём, посвящённый знакомству Элайджа Вуда с Фродо Бэггинсом и Гэндальфом. При виде Гэндальфа все присутствующие почему-то начинают радостно орать: «О, Дамблдор! А куда Поттера дел?», вызывая тем самым у мага крайнее недоумение.
Приём длится недолго, после короткого знакомства Вуду и Бэггинсу вручается по кольцу с напутствием доставить оные на какую-нибудь из Валинорских гор… «а вот хоть на Таникветил , к примеру… Что? Мы и так на ней сидим? Ну тогда вон там вдалеке вершинки голубеют… Пелори ? Да хоть Пиренеи. Туда вон сбегайте. И быстренько-быстренько, не отнимаем время у короля. Дамблдор с вами пойдёт, ему не в лом».
Короткий приём завершается длительной попойкой в процессе которой (примерно после 18-й рюмки огненной воды) новоиспечённый король под общие аплодисменты переодевается в платье Варды и пытается по старой памяти изображать Орбакайте.
...Варда Элберет пьёт валерианку, с интересом принюхивается к конопляному дыму с плантаций Лориэна-Лагутенко.

Саурон на Запретных островах устраивается поудобнее, запасается тремя ведёрками попкорна и кока-колой.

Тем временем терпение Манвэ лопается, он в порыве гнева выскакивает из чулана, пытается проклясть Куценко и его сейшн, однако его никто не слушает...

Пять минут спустя.
Манвэ в чулане изучает словарь бытового сленга в попытках понять, куда его послали все эти люди. Особый интерес у валы вызывает разгадывание литературного термина "нах…".

День седьмой.
Узнав, что скульптура Мухиной будет стоять в Валиноре, а его скульптура – нет, Зураб Церетели тайно приступает к возведению на берегах Альквалондэ статуи Петра I, адаптированной для местной публики. Статуя будет изображать Владыку Вод и будет всего в 2 раза превышать по высоте московский исходник.
У подножия будущей статуи сидит Макаревич, тихонько перебирая струны и напевая «За тех, кто в море». Он ожидает прибытия Фёдора Конюхова , приглашённого на роль Ульмо и обещавшего завернуть между делом к Бессмертным Берегам.

Финал драмы...
День 280-й.
Манвэ с огромной шишкой на лбу, набитой о стену чулана, рыдая, вынимает из сундука ключ от Врат Ночи и с криком "Вернись, я всё прощу!" - несётся этим самым вратам, справедливо решив, что лучше Дагор Дагорат , чем такая жизнь.
...Повернув ключ, пытается открыть створки, но с удивлением понимает, что их крепко держат с другой стороны.
После часовой борьбы Манвэ с трудом приоткрывает щёлку, из которой незамедлительно высовывается обожжённая рука в железном наручнике и распрямляет средний палец в недвусмысленном жесте.
...Манвэ бьётся головой о Стену Ночи, кричит, что он тоже хочет на ту сторону.
В щель вторично просовывается рука, вешает на ручку Врат табличку «Do not disturb!» , вторично показывает фак, после чего скрывается, а ворота плотно захлопываются.
Плачущий Манвэ кличет подмогу.
На зов собираются валар и майар различной степени помятости.
Намо, вздохнув, перепиливает свою верёвку всё той же пилочкой для ногтей, вылезает из петли, растирает затёкшую шею, тащится к Вратам, бормоча «Ну я же говорил… Ну я же предупреждал…А им всё как об стенку горох…».
Тулкас бредёт, хромая и зажимая одной рукой пожёванное Тайсоном ухо.
Гэндальф, смирившийся с тем, что все зовут его Дамблдором, твёрдым шагом идёт отговаривать экс-Владыку Мира от опрометчивого поступка.
Ирмо волочёт с собой котёл недоваренного пейотля , потому как оставлять сокровище на милость МумийТролля никак не решается.
Эсте думает, что встала и пошла куда звали, хотя на самом деле остаётся в зарослях конопли с недокуренным косяком в дрожащих пальцах.
Варда расслабленно вдыхает пары жидкости для выведения пятен, традиционно запивая валерианкой. Идти никуда не собирается, потому что из окна ей хорошо видно, как на зов супруга тяжёлой поступью направляются Рабочий и Колхозница в сопровождении статуи Ульмо I и стаи летающих тарелок. Уверена, что справятся и без неё.
Оромэ куда-либо идти давно не в состоянии. 279 дней назад он ещё не знал, к чему приводит неправильный опохмел, 3 месяца назад ему это стало глубоко до фонаря. Кузьмич и Михалыч, вынужденные делать перерывы в возлияниях по состоянию здоровья, завистливо смотрят на запойного валу с бессмертной печенью.
Йаванна, ожесточенно мотыжа 560 гектаров истоптанных съёмочной группой экспериментальных грядок, посылает Манвэ на несколько букв вместе с его манерой руководить страной и решать возникающие внутригосударственные проблемы.
Ауле, горюющий над разворованной сокровищницей и преобразованной в филиал «РУСАЛа»  кузницей, выражает свою полную солидарность с супругой и громко советует экс-Королю самому прогуляться к пункту назначения, чуть ранее упомянутому Йаванной.
Ниенна хихикает с изрядной долей злорадства, наблюдая за страданиями Сулимо, тихонько шепчет себе под нос: «Раньше надо было думать!»
Чучело Соронтура молчаливо и печально взирает на всё это безобразие с буфета.
Кое-как собравшись вместе, жители Валинора, ещё сохранившие остатки здравомыслия, держат совет, как бы им распечатать Врата Ночи.
Тулкас всё это время дёргает Врата за ручку, монотонно твердя «Вот сейчас ещё немножко – и точно откроются».
Ирмо посреди совещания неожиданно кидается к Вратам, орёт срывающимся на визг голосом: «Да взорвать их к Унголиантовой  матери, чего мы вообще ждём!?»
Гэндальф, взявший на себя роль секретаря собрания, требует сохранять спокойствие и следовать общей процедуре, согласно которой, во исполнение воли Илуватара, всем надлежит разойтись по домам и к Вратам не прикасаться.
Манвэ, в силу положения исполняющий обязанности председателя собрания, с каменным лицом слагает с Гэндальфа полномочия секретаря и предлагает ему убираться со своими предложениями на… на…. Как это будет правильно сказать? (Поглядывает в давешний словарь). А, точно! Нах!
Оскорблённый Гэндальф удаляется.
Собрание постановляет перейти от слов к делу.
В течение следующих шести часов ворота последовательно пытаются:
а) взломать, б) взорвать, в) распилить, г) испепелить – плюс ещё сто двадцать четыре испробованных способа, для обозначения которых не хватило знаков тэнгвар .

…По лицу Саурона, успевшего за месяцы, истекшие со дня появления в Валиноре съемочной группы, выстроить на Зачарованных островах «Цепеллин», подняться на нём в воздух и подобраться к самым вершинам неохраняемых с некоторых пор Пелори, и наблюдающего теперь за происходящим в морской бинокль, блуждает блаженная улыбка.

Ниенна, наблюдающая за происходящим около Врат из кресла-качалки, затягиваясь папиросой, выпускает дым в покрасневшее от трудов праведных лицо Манвэ и изрекает: «А по-человечески попросить не пробовали?», – после чего поясняет недоумевающему Королю, что, собственно, она имела в виду.

Утро 281-го дня.
Верхняя палуба шестипалубной яхты, при ближайшем рассмотрении (по снятии рюшечек и драпировок) оказавшейся военным крейсером.
Съёмочная группа в полном составе выстроена в двойную шеренгу. На всех присутствующих – форменная одежда спецслужб разных стран, преобладает форма ФСБ. Торжественная обстановка. Рядом с шеренгой, скрестив руки на груди, стоит Тёмный Вала.
Саурон в погонах генерал-полковника зачитывает вслух приказ о награждении сотрудников знаками отличия с присвоением внеочередных званий за успешно проведённую операцию.

Недавнее руководство Валинора, полностью деморализованное и тяжко страдающее от разнообразных форм абстинентного синдрома, грустно сидит за Вратами Ночи, не решаясь ни пройти в Чертоги Эру (из справедливого опасения схлопотать по шапке за бездарно просранную Арду), ни выйти обратно (потому как у Врат дежурит весёлый Валуев, поминутно заглядывающий к сидельцам и обещающий от ста до двухсот люлей – в зависимости от настроения).

На палубе крейсера Мелькор благодарит всех участников операции за проявленную недюжинную смекалку и подписывает документы об организации на территории национализированного Валинора двух природных заповедников, одного зоопарка (в нём планируется показывать Тулкаса, Оромэ и чучело Соронтура) и детского оздоровительного лагеря «Артек-2».

Экран гаснет.
Титры.

    Алиска, вы - БА ГЫР.
Слушайте, а можно сию лохматую траву утащить в Лориэн на дайрях? Там похожие экземпляры растут и активно удобряются...