27 апреля. Сегодня, набравшись храбрости, я  пригласил  мисс  Кинниен пообедать со мной завтра вечером и отпраздновать мою премию.
     Сперва она было усомнилась, удобно  ли  это,  но  я  спросил  доктора Штраусса, и он сказал, что все нормально. Доктор Штраусс и  доктор  Немюр, видимо, не очень-то между собой  ладят.  Они  без  конца  спорят.  Сегодня вечером, когда я зашел туда, чтобы  выяснить  у  доктора  Штраусса  насчет обеда с мисс Кинниен, я слышал, как они  друг  на  друга  кричали.  Доктор Немюр утверждал, что это _е_г_о_ эксперимент  и  _е_г_о_  исследования,  а Доктор Штраусс кричал в ответ, что он вложил в это  дело  не  меньше,  чем доктор Немюр, так как это он нашел меня через мисс Кинниен и это он сделал мне операцию.  Наступит  день,  заявил  он,  когда  во  всем  мире  тысячи нейрохирургов будут применять на практике разработанную им технику.
     Доктор Немюр хочет  в  конце  этого  месяца  опубликовать  результаты эксперимента. Доктор Штраусс считает, что для большей уверенности  следует еще немного подождать. Он заявил, что  доктора  Немюра  больше  интересует кафедра психологии в Принстоне, чем сам эксперимент. Доктор Немюр  сказал, что доктор Штраусс не что иное,  как  оппортунист,  который  в  погоне  за славой пытается прокатиться на его, доктора Немюра, плечах.
     Когда я потом ушел, я почувствовал, что меня бьет озноб. Я  точно  не знаю  почему,  но  получилось  так,  словно  я  их  обоих  впервые  увидел по-настоящему. Я вспоминаю, Берт говорил, что  у  доктора  Немюра  жена  - сущая ведьма, которая все время подгоняет его. Берт сказал, что мечта всей ее жизни - иметь знаменитого мужа.
     Неужели доктор Штраусс на самом  деле  пытается  прокатиться  на  его плечах?
     28 апреля. Не понимаю,  почему  я  никогда  не  замечал,  какая  мисс Кинниен красивая. Ей только тридцать четыре года!  У  нее  карие  глаза  и пушистые каштановые волосы, собранные на затылке. Я думаю, это потому, что с самого начала она казалась мне недостижимо гениальной - и  очень,  очень старой! А теперь с каждой нашей встречей она  молодеет  и  становится  все более привлекательной.
     Мы пообедали и долго разговаривали. Когда она сказала, что  я  быстро иду вперед и скоро оставлю ее позади, я рассмеялся.
     - Это правда, Чарли. Ты уже читаешь лучше  меня.  Ты  одним  взглядом можешь прочесть целую страницу, а  я  за  то  же  время  схватываю  только несколько строк. И читая, ты запоминаешь каждую мельчайшую деталь. Я же, в лучшем  случае,  могу  вспомнить  только  основные  мысли  и  общий  смысл
прочитанного.
     - Я не чувствую себя умным.  Есть  так  много  вещей,  которые  я  не понимаю.
     Она взяла сигарету, и я поднес ей горящую спичку.
     - Тебе следует быть чуточку терпеливее. На то, что ты  совершаешь  за какие-нибудь дни и недели, у нормальных людей уходит полжизни. Именно  это и поразительно. Ты впитываешь знания, словно огромная губка. Факты, цифры, общие сведения. И вскоре ты  начнешь  все  это  сопоставлять.  Ты  поймешь соотношение  между  различными  отраслями  знаний.  Существует   множество уровней, Чарли, это ступени гигантской лестницы, которая  ведет  тебя  все выше и выше, и ты все лучше и лучше познаешь окружающий тебя мир.
     Она нахмурилась.
     - Я только надеюсь...
     - А что такое?
     - Неважно, Чарли. Я просто надеюсь, что, посоветовав  тебе  пойти  на это, я не совершила ошибки.
     Я расхохотался.
     - Да как вы можете  так  говорить?  Ведь  все  идет  как  надо.  Даже Элджернон все еще умен.
     Какое-то время мы сидели молча, и я  знал,  о  чем  она  думает.  Мне хотелось думать об этой возможности не больше, чем старикам хочется думать о смерти.  Я  _з_н_а_л_,  что  это  только  начало.  Я  понимал,  что  она подразумевала под ступенями, потому что некоторые из них я уже прошел. При мысли о том, что я оставлю ее позади, мне стало грустно.
     Я влюблен в мисс Кинниен.

     11. ОТЧЕТ О ПРОИСХОДЯЩЕМ

     30  апреля.  Я  больше  не  работаю  в  "Компании   по   производству пластмассовых коробок" Доннегана. Мистер Доннеган твердо заявил, что  всем будет лучше, если я уйду. За что они меня так возненавидели?
     Я узнал об этом впервые, когда мистер Доннеган показал  мне  петицию. Восемьсот сорок подписей, все, кто имеет отношение к фабрике...
     Снова я горю от стыда. Этот мой новый интеллект воздвиг  стену  между мной и всеми теми, кого я раньше знал и любил. Прежде  они  смеялись  надо мной и презирали меня за мое невежество и тупость;  теперь  они  ненавидят меня за мои знания и сообразительность. Господи, что же им от меня наконец нужно?
     Они вышвырнули меня  с  фабрики.  Теперь  я  еще  более  одинок,  чем когда-либо...
     15 мая. Доктор Штраусс очень зол на меня за то, что я две  недели  не писал своих отчетов. Он по-своему прав, ведь лаборатория теперь  регулярно платит мне жалованье. Я сказал ему, что был слишком занят - много читал  и думал. Когда я упомянул, что медлительность процесса письма  выводит  меня из терпения, он посоветовал научиться печатать на машинке.  Теперь  писать значительно легче, потому что я за минуту могу напечатать около семидесяти пяти слов. Доктор Штраусс постоянно напоминает мне о необходимости  писать
и говорить попроще, чтобы меня могли понять другие.
     В прошлый вторник нас с Элджерноном продемонстрировали  на  заседании съезда Американской Ассоциации Психологов. Мы произвели крупную  сенсацию. Доктор Немюр и доктор Штраусс очень нами гордились.
     Я подозреваю, что доктор Немюр, которому шестьдесят (он на десять лет старше доктора Штраусса), считает нужным уже  теперь  пожать  плоды  своих трудов. Это, несомненно, результат давления со стороны миссис Немюр.
     Вопреки впечатлению, которое сложилось у меня о нем раньше, теперь  я понимаю, что доктор Немюр отнюдь не гений. У него большие способности,  но ему мешает его неверие в себя. Он хочет, чтобы люди  считали  его  гением. Поэтому для него важно знать, что его работа находит признание.  По-моему, доктор Немюр боялся дальнейшей отсрочки именно потому, что  кто-то  другой мог бы сделать аналогичное открытие и лишить его этой чести.
     Зато доктора Штраусса гением назвать можно, хотя я чувствую, что  его знания  слишком  ограничены.  Его  обучали  в  традициях   слишком   узкой специализации.
     Я был потрясен, узнав, что из всех древних  языков  он  умеет  читать только по-латыни, по-гречески и по-древнееврейски и что он почти не  знает высшей математики за пределами элементарных вариационных исчислений. Когда он мне в этом признался, я почувствовал некоторое раздражение. Я воспринял это так, словно, чтобы ввести меня в заблуждение, он до  сих  пор  скрывал эту сторону своей личности,  стараясь  казаться  (что,  как  я  обнаружил, свойственно многим людям) не таким, каковой в действительности.
     Доктор Немюр явно испытывает по отношению ко мне какую-то неловкость. Иногда, когда я пытаюсь заговорить с ним, он  только  странно  смотрит  на меня и отворачивается. Вначале я даже рассердился,  когда  доктор  Штраусс объяснил  мне,  что  из-за  меня  у  доктора  Немюра   возникает   чувство неполноценности. Я подумал, что он надо мной издевается, а я  очень  остро реагирую, когда из меня делают посмешище.
     Откуда     я     мог     знать,     что     такой     высокоуважаемый психолог-экспериментатор, как Немюр, незнаком ни  с  языком  хинди,  ни  с китайским? Ведь это нелепо, если  принять  во  внимание  те  исследования, которые ведутся сейчас в Индии и Китае как раз в его области.
     Я спросил доктора Штраусса, каким образом Немюр  сумеет  опровергнуть Рахаджамати, который раскритиковал его метод  и  результаты  исследований, если  он  вообще  не  может  прочесть  его  труды.   Странное   выражение, появившееся при этом на лице доктора Штраусса, могло означать только  одно
из двух. Или он не хочет говорить Немюру, что пишут в Индии, или  же  -  и это меня очень беспокоит - доктор Штраусс не знает этого сам.
     18 мая. Я очень взволнован. Вчера вечером я встретился с мисс Кинниен -  до  этого  я  не  видел  ее  больше  недели.  Я  старался  не  касаться высокоинтеллектуальных вопросов и вести  беседу  на  простые  каждодневные темы, но она растерянно посмотрела на меня и спросила, что я  подразумеваю под изменением математического эквивалента в "Пятом концерте" Доберманна.
     Когда я попытался объяснить это, она остановила меня  и  рассмеялась. Подозреваю, что разговариваю с ней  не  на  том  уровне.  Какую  бы  я  ни затронул тему, я не могу найти с ней общего языка. Я вижу, что  уже  почти не могу общаться с людьми. Хорошо, что  есть  на  свете  книги,  музыка  и проблемы, о которых я могу думать.
     20 мая. Если бы не случай с разбитыми тарелками, я так и  не  заметил бы в закусочной, где я ужинаю, парнишку лет шестнадцати -  нового  мойщика посуды.
     Тарелки с грохотом посыпались на пол, разбились вдребезги, и  во  все стороны  под  столы  полетели  осколки  белого  фарфора.  Ошеломленный   и испуганный, паренек замер на месте, не выпуская из  рук  пустого  подноса. Свист  и  улюлюканье  посетителей  (крики:  "Ого,  вот   так   убыток!..", "Поздравляю!.."  и  "Не  долго  же   он   тут   проработал...",   которые, по-видимому,  неизменно  раздаются  в  ресторанах,  когда  бьют   посуду), казалось, еще больше смутили его.
     Когда на шум явился хозяин, паренек сжался от страха, словно  ожидая, что его будут бить, и, как бы  стремясь  отразить  удар,  выбросил  вперед руки.
     - Ладно! Ладно, дурак, - заорал хозяин, -  не  стой  столбом!  Возьми щетку и вымети этот мусор. Щетку... щетку, ты, идиот! Она на  кухне.  Чтоб тут не осталось ни одного осколка.
     Паренек понял, что его не собираются наказывать. С его  лица  исчезло испуганное выражение, и, вернувшись со щеткой, чтобы подмести пол, он  уже улыбался и  что-то  мурлыкал  под  нос.  Кое-кто  из  наиболее  задиристых посетителей, развлекаясь, продолжал отпускать на его счет замечания.
     - А ну-ка, сынок, вон там позади лежит славный осколок...
     - Давай-ка еще раз...
     - Не так уж он глуп. Разбить-то их легче, чем вымыть...
     По мере того, как его пустой взгляд переходил с  одного  веселящегося зрителя на другого, на его лице постепенно отражались их улыбки, и наконец он неуверенно ухмыльнулся на шутку, которой скорее всего даже не понял.
     При виде этой тупой невыразительной улыбки, широко  открытых  детских глаз, в которых неуверенность сочеталась с горячим желанием  угодить,  мое сердце пронзила острая боль. Они смеялись  над  ним,  потому  что  он  был умственно отсталым.
     И я тоже над ним смеялся.
     Внезапно во мне вспыхнула ярость. Я вскочил и крикнул:
     - Заткнитесь! Оставьте его в покое! Не его вина,  что  он  ничего  не понимает! Он не в силах  быть  другим!  Ради  бога...  ведь  это  все-таки человек!
     В помещении наступила тишина. Я проклял себя за то,  что  сорвался  и устроил сцену. Стараясь не глядеть на парнишку,  я  заплатил  по  счету  в вышел из закусочной, не притронувшись к еде. Мне было стыдно за нас обоих.
     Как странно, что людям с нормальными чувствами,  которые  никогда  не заденут калеку, родившегося без рук, без ног  или  глаз,  что  этим  людям ничего   не   стоит   оскорбить   человека   с    врожденной    умственной недостаточностью. Меня приводила в бешенство мысль, что не  так  давно  я, совсем как этот мальчик, по глупости изображал из себя клоуна. А  я  почти об этом забыл.
     Я спрятал от самого себя прежнего Чарли Гордона. Но сегодня, взглянув на этого мальчика, я впервые увидел, каким я был раньше. Я был точно таким же!
     Я  часто  перечитываю  мои  отчеты  и  вижу  безграмотность,  детскую наивность, ничтожный, словно запертый в темную комнату интеллект,  который жадно  всматривается  сквозь   замочную   скважину   в   сияющий   снаружи ослепительный  свет.  Я  вижу,  что  при  всей  своей  тупости  я  понимал собственную неполноценность, понимал, что  другие  люди  обладали  чем-то, чего у меня не было, чем меня обделила судьба. В своей умственной  слепоте я считал, что это было каким-то образом связано с умением читать и писать, и я был уверен, что,  постигнув  это  искусство,  я  автоматически  обрету разум.
     Даже слабоумный хочет быть похожим на всех остальных людей.
     Ребенок может не знать, как или чем накормить себя,  но  ему  знакомо чувство голода.
     Этот день  пошел  мне  на  пользу.  Яснее  увидев  прошлое,  я  решил посвятить мои знания  и  способности  исследованиям  в  области  повышения интеллектуального уровня человека. Кто лучше  всех  подготовлен  для  этой работы? Кто еще жил в обоих мирах? Дайте мне  возможность  применить  свое дарование и что-нибудь сделать для своих братьев.
     Завтра я обсужу с доктором Штрауссом вопрос  о  методе  моей  работы. Быть может, мне удастся помочь ему решить проблему широкого применения тех операций, первую на которых испробовали на  мне.  У  меня  есть  по  этому поводу кое-какие идеи.
     Как много можно было бы сделать! Если меня сделали  гением,  то  ведь таких тысячи! А какого фантастического уровня  интеллекта  можно  было  бы достигнуть у нормальных людей? А у гениев?
     Сколько же открывается возможностей! Я сгораю от нетерпения.

      12. ОТЧЕТ О ПРОИСХОДЯЩЕМ

     23  мая.  Это  произошло  сегодня.  Элджернон  укусил  меня.  Я,  как повелось, зашел в лабораторию навестить его, и,  когда  я  достал  его  из клетки, он впился зубами мне в руку. Я посадил  его  обратно  и  некоторое время наблюдал за ним. Он был необычно беспокоен и озлоблен.
     24  мая.  Берт,  в  ведении  которого   находятся   экспериментальные животные,  сообщил,  что   Элджернон   меняется.   Он   становится   менее общительным; он отказывается  бегать  по  лабиринту.  И  он  не  ест.  Все недоумевают, что это может значить.
     25 мая. Они  сами  кормят  Элджернона,  который  теперь  отказывается решать задачу с меняющимся замком. Все отождествляют меня с Элджерноном. В некотором смысле мы оба -  первые.  Все  они  делают  вид,  что  поведение Элджернона не обязательно должно что-то  означать  в  отношении  меня.  Но
трудно скрыть тот факт, что некоторые из животных, которых подвергли  тому же эксперименту, ведут себя странно.
     Доктор Штраусс и доктор Немюр попросили меня больше  не  приходить  в лабораторию. Я знаю, о чем они думают, но не могу с этим согласиться. Я не оставил своего намерения  продвинуть  вперед  их  исследования.  При  всем уважении к этим двум  достойным  ученым  я  прекрасно  сознаю  пределы  их возможностей. Если существует какое-то решение, я должен  буду  найти  его сам. Совершенно неожиданно фактор времени приобретает  для  меня  огромную важность.
     29 мая. В мое полное  распоряжение  отвели  лабораторию  и  разрешили продолжать исследования. Что-то уже проясняется.  Работаю  круглые  сутки. Мне поставили в лабораторию койку. Большая часть времени, отведенного мною для записей, уходит на заметки, которые я  держу  в  отдельной  папке,  но иногда  я  по  привычке  ощущаю  необходимость  передать  на  бумаге  свое настроение и мысли.
     Я нахожу,  что  _и_с_ч_и_с_л_е_н_и_е  _и_н_т_е_л_л_е_к_т_а_  является захватывающе-интересной областью исследований. Вот где можно применить все приобретенные мною знания. В каком-то смысле это  проблема,  к  которой  я имел отношение всю свою жизнь.
     31 мая. Доктор Штраусс считает, что  я  работаю  слишком  интенсивно. Доктор  Немюр  говорит  что  я  пытаюсь  втиснуть   в   несколько   недель исследования и мысли, на которые уходит целая жизнь. Я знаю, что мне нужно отдохнуть, но меня подгоняет какой-то внутренний импульс, который не  дает остановиться. Я должен  найти  причину  быстрого  регресса  Элджернона.  Я должен знать, произойдет ли это со мной. И если да, то _к_о_г_д_а_.
     4 июня.
                      ПИСЬМО ДОКТОРУ ШТРАУССУ (копия)

     Дорогой доктор Штраусс!
     Посылаю Вам  в  отдельном  конверте  рукопись  этого  моего  доклада, названного мною "Эффект Элджернона -  Гордона:  исследование  структуры  и функций искусственно повышенного интеллекта"; я хотел  бы,  чтобы  Вы  его прочли и опубликовали.
     Как видите, мои эксперименты закончены. Я включил в  доклад  все  мои формулы, а в приложение к нему - математический анализ. Все это,  конечно, должно быть проверено.
     Исходя из того, насколько это важно для Вас и доктора  Немюра  (нужно ли говорить, что  и  для  меня  тоже?),  я  сам  десятки  раз  проверял  и перепроверял результаты  моих  исследований  в  надежде  найти  ошибку.  С сожалением констатирую, что эти результаты остаются в силе. Однако с точки зрения интересов науки я  рад,  что  вношу  малую  толику  в  совокупность сведений о функциях человеческого мозга и о законах,  которым  подчиняется искусственное повышение человеческого интеллекта.
     Я помню, как Вы мне однажды сказали, что _н_е_у_д_а_ч_а_ эксперимента или _о_п_р_о_в_е_р_ж_е_н_и_е_ теории имеют такое же  важное  значение  для прогресса науки, как и успех. Теперь я понимаю, насколько это справедливо. Но все-таки мне жаль, что мой  собственный  вклад  в  эту  область  знаний полностью перечеркивает труды двух человек, которых я так высоко ценю.
                                               Искренне Ваш Чарльз Гордон.
     Докл. прилагается.

     5 июня. Я  должен  держать  себя  в  руках.  Фактический  материал  и результаты  проведенных  мною  экспериментов  не  оставляют  сомнений,   и наиболее сенсационные аспекты моего собственного быстрого подъема не могут затемнить то, что утроение интеллекта путем  хирургического  вмешательства по методу доктора  Штраусса  и  доктора  Немюра  нужно  рассматривать  как открытие,  в  настоящее  время   практически   малоприменимое   или   даже неприменимое вообще.
     Просматривая записи и прочие материалы, относящиеся к эксперименту  с Элджерноном, я вижу, что, хотя физически он еще находится на ранней стадии развития, умственно он регрессирует.  Двигательная  активность  ослаблена; наблюдается общее понижение деятельности желез внутренней секреции; налицо
ускоренная потеря координации.
     Имеются серьезные показатели прогрессирующей амнезии.
     Как указано в моем докладе, эти, а также и другие симптомы  ухудшения физического и умственного  состояния  могут  быть  предсказаны  с  помощью выведенной мною формулы со значительной статистической точностью.
     Стимулирующее   хирургическое   вмешательство,   которому   мы    оба подверглись,  привело  к  интенсификации  и  ускорению   всех   умственных процессов. Непредвиденные явления, которые я взял на себя смелость назвать "Эффектом  Элджернона-Гордона",  являются  логическим  следствием   общего ускорения процессов мышления.  Доказанную  здесь  гипотезу  можно  коротко сформулировать  следующим  образом:  интеллект,  повышенный  искусственно, понижается  затем  со  скоростью,  прямо  пропорциональной   степени   его повышения.
     Мне кажется, что это уже само по себе является важным  открытием.  По всем данным моя собственная умственная деградация будет очень быстрой.
     Я уже начал замечать в себе признаки эмоциональной  неустойчивости  и забывчивости - первые симптомы конца.
     10 июня. Ухудшение прогрессирует. Я становлюсь  рассеянным.  Два  дня назад  скончался  Элджернон.   Вскрытие   доказывает   правильность   моих предсказаний. Вес  его  мозга  уменьшился,  обнаружено  общее  сглаживание мозговых извилин, а также углубление и расширение борозд.
     Полагаю, что со мной происходит или вскоре будет  происходить  то  же самое.
     Я положил труп Элджернона в коробку из-под сыра и  похоронил  его  на заднем дворе. Я плакал.
     15 июня. Ко мне снова приходил доктор Штраусс. Я не  пожелал  открыть дверь и попросил его уйти. Я хочу, чтобы меня оставили  в  одиночестве.  Я становлюсь обидчивым и  раздражительным.  Чувствую,  как  сгущается  тьма. Очень трудно выбросить  из  головы  мысль  о  самоубийстве.  Я  все  время напоминаю   себе,   какую   важность    приобретет    впоследствии    этот интроспективный дневник.
     До чего же это странное  ощущение,  когда  берешь  книгу,  которую  с наслаждением читал всего лишь месяц назад, и обнаруживаешь, что совсем  ее забыл. Я вспомнил, каким великим человеком казался мне Джон  Мильтон,  но, когда я сегодня попробовал почитать "Потерянный рай", я  абсолютно  ничего не понял. Я так рассвирепел, что швырнул книгу в другой конец комнаты.
     Я должен попытаться сохранить хоть что-нибудь.  Что-нибудь  из  того, что я за это время познал. О господи, не отнимай у меня всего...
     19 июня. Иногда по вечерам я выхожу гулять. Прошлой ночью  я  не  мог вспомнить, где я  живу.  Домой  меня  привел  полицейский.  У  меня  такое чувство, будто бы это уже  произошло  со  мной  однажды,  очень  давно.  Я продолжаю убеждать себя в том, что я единственный в мире человек,  который пожег описать, что со мною происходит.
     21 июня. Почему я теряю память? Я должен  бороться.  Целыми  днями  я лежу в постели, не зная, кто я и где  я  нахожусь.  Потом  все  это  вдруг возвращается. Причуды амнезии. Симптом старости - впадаю  в  детство.  Как это беспощадно логично! Я познал так много и  так  быстро.  А  теперь  мой интеллект понижается с огромной скоростью. Я не допущу  этого.  Я  буду  с этим бороться. Я не в состоянии отогнать от себя воспоминание  о  мальчике из ресторана, о тупом выражении его лица, глупой улыбке, о людях,  которые
над ним смеялись. Нет... умоляю... только не это... снова...
     22 июня. Я забываю то,  что  выучил  недавно.  Похоже,  все  идет  по классическим законам - в первую очередь забывается то,  что  было  усвоено последним. Впрочем, закон ли это? Пожалуй, я лучше прочту еще раз...
     Я перечитал  свой  доклад  об  "Эффекте  Элджернона-Гордона",  и  мне показалось, будто его написал кто-то другой. Некоторые разделы я  даже  не понимаю.
     Я все время спотыкаюсь  о  разные  предметы,  и  мне  становится  все труднее печатать на машинке.
     23 июня. Я полностью отказался от машинки. У меня плохая  координация движений. Я чувствую, что двигаюсь все медленнее и  медленнее.  Сегодня  у меня было ужасное потрясение.  Я  взял  статью  Крюгера  "Uber  psichische Ganzheit" ["О психическом совершенстве" (нем.)] -  я  пользовался  ею  для моих исследований, чтобы посмотреть, не поможет ли она мне  разобраться  в сущности проделан ной мною работы.  Сперва  мне  показалось,  что  у  меня что-то не в порядке со зрением. Потом я понял, что больше не  могу  читать по-немецки. Я попробовал другие языки. Все исчезло.
     30 июня. Прошла неделя, пока я решился снова писать.  Все  постепенно утекает, как песок сквозь пальцы. Большинство моих книг теперь слишком для меня трудно. Они бесят меня,  ведь  я  знаю,  что  каких-нибудь  несколько недель назад я их читал и понимал.
     Я снова и снова внушаю себе, что должен продолжать писать эти отчеты, чтобы  происходящее  со  мной  стало  известно  другим.  Но  все   труднее подыскивать слова и вспоминать, как они  пишутся.  Мне  приходится  теперь смотреть в словаре даже простые слова, и из-за этого  я  злюсь  на  самого себя.
     Доктор Штраусс приходит почти каждый день, но я сказал  ему,  что  не хочу никого видеть и ни с кем разговаривать. Он чувствует себя  виноватым. Все остальные тоже. Но я никого не виню. Я знал, что может из этого выйти. Но как же все-таки больно...
     7 июля. Не знаю,  куда  ушла  неделя.  Я  только  знаю,  что  сегодня воскресенье потому что вижу в окно как люди идут в  церковь.  Кажется  всю неделю я пролежал в кровати но я вспоминаю, что миссис Флинн несколько раз приносила мне поесть. Я все  время  повторяю  себе  что  мне  нужно  чтото сделать но потом я забываю, а может это просто легче не делать того, что я говорю мне нужно сделать.
     Эти дни я много думаю о моем отце и матери.  Я  нашел  фотографию  на которой мы все трое сняты на пляже. У отца подмышкой большой  мяч  а  мать держит меня за руку. Я непомню их такими какие они на фото. Я только помню моего отца почти всегда пьяным и как он ругался с мамой из-за денег.
     Он редко брился и всегда царапал мне лицо когда  обнимал  меня.  Мать говорила что он умер но мой двоюродный брат Милти сказал,  что  слышал  от своих родителей что мой отец убежал с другой женщиной. Когда я спросил  об этом мать она залепила мне пощечину и сказала, что мой отец умер.
     Мне кажется я так никогда и  не  узнаю  правду  да  мне  в  общем  то наплевать. (Один раз он сказал что возьмет меня на ферму посмотреть  коров но так этого и не сделал. Он никогда не выполнял своих обещаний...)
     10 июля. Моя хозяйка миссис  Флинн  очинь  за  меня  беспокоица.  Она говорит что когда я вот так валяюсь целый день и  ничево  не  делаю  я  ей напоминаю ее сына перед тем как она его выгнала из дому. Она  сказала  что не любит бездельников. Если я болен это одно а если я бездельник  это  уже другое дело и она этого непотерпит.
     Я сказал я думаю что я заболел.
     Я стараюсь читать понемножку каждый день восновном расказы но  иногда мне приходица много раз перечитывать одно и  тоже  место  потомучто  я  не понимаю что это значит. И мне трудно писать. Я знаю что мне нужно смотреть все слова в словаре но это очинь трудно а я все время такой усталый.
     Потом я решил что вместо  длиных  трудных  слов  буду  писать  только легкие. Это сохраняет время. Примерно раз в неделю я кладу цветы на могилу Элджернона. Миссис Флинн думает я рехнулся  что  кладу  цветы  на  мышиную могилу но я сказал ей что Элджернон был особиной мышью.
     14 июля. Снова воскресенье. Мне теперь нечем  себя  занять  потомучто мой телевизор сломался и у меня нет денег на починку. (Я вроде потерял чек из лабаратории за этот месяц. Не помню.)
     У меня ужасно болит голова и асперин почти непомогает.  Миссис  Флинн знает что я паправде заболел и жалеет  меня.  Она  очинь  хорошая  женщина стоит только кому-нибудь заболеть.
     22 июля. Миссис Флинн позвала ко мне  каковато  чужова  доктора.  Она испугалась что я умираю. Я сказал доктору что  я  не  очинь  болен  только иногда все забываю. Он спросил есть ли у меня друзья или родственики  и  я ответил нет у меня никаво нет. Я сказал ему что когдато у  меня  был  друг котораво звали Элджернон но это была мыш  и  мы  часто  соревновались.  Он както страна посмотрел на меня будто подумал что я псих.
     А когда  я  сказал  ему  что  я  был  гением  он  улыбнулся.  Он  так разговаривал со мной будто я малинький ребенок и подмигнул миссис Флинн. Я расердился и выгнал ево потомучто он  надо  мною  издевался  как  все  они раньше.
     24 июля. У меня больше нет денег и миссис Флин говорит что мне  нужно гденибудь работать чтобы платить ей за комнату ведь я не  заплатил  больше чем за два месяца.
     Я неумею ничево делать кроме работы которую я делал  в  "Компании  по производству пластмасовых коробок" Доннегана. Я  нехочу  туда  возвращатца потомучто они там знали меня когда я был умным и может будут  теперь  надо мною смеятца. Но я незнаю что еще делать чтобы достать деньги.
     25 июля. Я смотрел некаторые из  моих  старых  отчетов  и  это  очинь страна но я немогу прочесть что я написал. Я разбираю некаторые  слова  но непонимаю их.
     Мисс Кинниен приходила и стояла удвери  но  я  сказал  ей  уходите  я нехочу вас видеть. Она  заплакала  и  я  тоже  заплакал  но  невпустил  ее потомучто я нехотел чтобы она надо мною смеялась. Я сказал ей что она  мне больше не нравица. Я сказал что я больше нехочу быть умным. Это  неправда. Я попрежнему люблю ее и попрежнему хочу быть умным но  я  должен  был  так сказать чтобы она ушла. Она заплатила миссис Флинн за мою комнату.  Я  это нехочу. Я должен найти работу.
     Пожалуста... сделайте так чтобы я неразучился читать и писать.
     27 июля. Мистер Доннеган был очинь добрым когда я пришел на фабрику и попросил ево снова  взять  меня  уборщиком.  Сперва  он  смотрел  на  меня снедоверием но я расказал что со  мной  случилось  и  он  очинь  огорчился положил мне на плечо руку и сказал Чарли Гордон ты мужиственый человек.
     Все на меня смотрели когда я спустился вниз и начал как  раньше  мыть уборную. Я сказал себе Чарли если они будут над тобой смеятца не  обижайся ты же помниш что они нетакие умные как тебе когдато казалось. А потом  они ведь были раньше твоими друзьями и если они смеялись над тобой это  ничево потомучто они тебя и любили тоже.
     Один из рабочих котораво взяли после моево  ухода  гадко  пошутил  он сказал эй Чарли я  слышал  ты  очинь  башковитый  парень  прямо  настоящий прафесор. А нука скжи чтонибудь умное.
     Мне стало плохо но тут подошел Джо Керп  схватил  ево  за  рубашку  и сказал оставь его в покое ты паршивый шутник а то я  тебе  сверну  шею.  Я неожидал что Джо станет на мою сторону и я  думаю  что  он  мой  настоящий друг.
     Попозже ко мне подошел Френк Рейлли и сказал  Чарли  если  кто-нибудь будет к тебе приставать или захочет тебя обмануть позови меня или Джо и мы ему дадим прикурить.
     Я сказал спасибо Френк и задохнулся и  мне  пришлось  уйти  на  склад чтобы он неувидел как я плачу. Хорошо иметь друзей.   

В оригинале (нашёл в гугловском кэше): http://209.85.129.132/search?q=cache:y80MNZf9jYkJ:dorinta19.bizland.ro/FLOWERS%2...

Кроме этого рассказа, переработанного позже в роман (на самом деле этого, наверное, делать не стоило), Дэниэл Киз написал очень мало. В этом году он (впервые за 30 лет) написал книгу, которая должна выйти в октябре: The Asylum Prophecies (можно перевести как "Откровения из психушки").

В "Кванте" печатали.

Очень, очень нравится этот рассказ. Потряс в свое время. Не представляю его, если честно, в виде романа...