О бережливости

Как лучше всего заштопать дыру? Быстрым двойным швом? Терпеливо поднять все спущенные петли? Укрепить дополнительными стежками потёртости?

Купить новые колготки.


О вере

Да не будет у тебя других богов.
Не сотвори себе кумира.
Не произноси имени Господа всуе.
Соблюдай субботу.
Почитай отца и мать.
Не убий.
Не прелюбодействуй.
Не кради.
Не лжесвидетельствуй.
Не завидуй ближнему.

- Trust me, - криво усмехнулся Терминатор.

TAtYana еще как простит! 
потому что уж больно жизненно вышло. так оно все и есть.

Вот поэтому наверно:
________________________

О паразитах

Случилось это в те времена, когда компьютеры были большими.

Люди есть люди, даже программисты. А людям надо иногда отдыхать. Короче, придумывали себе программисты разные забавы.

Устраивали, к примеру, поединки программ-«гладиаторов» в специально отведённой области памяти. Кто чужой код, в той же памяти размещённый, первым сурово повредит, до полной неработоспособности. А для этого надо уметь вычислить положение соперника, даже чинить себя по ходу. От разработчиков требовались очень нетривиальные ходы мысли.

Меряться кодами скоро наскучило, замахнулись на мироздание, буквально. Так и назвали очередной обеденный проект: «Эволюция». Снова область память отвели, накидали в неё «пищевых» кодов и кодов-«потребителей». Запустили отсчёт времени и сели наблюдать.

Вначале всё шло, как ожидалось. Едоки находили еду, ели её и модифицировались с расчётом, чтобы лучше искать и есть. «Расти» начали, то есть удлинять код.

Появление «хищников» тоже мало кого удивило. Какая, на самом деле, разница, что поглощать? И там, и там – код. Как будто вспомнив гладиаторское прошлое, некоторые программы сначала делали чужой код неработоспособным, а затем поступали с ним, как с простым кодом-«пищей».

Заметили их не сразу. Не все программы пошли развиваться по пути увеличения кода. Некоторые, наоборот, предпочли уменьшиться, чтобы тихонько прицепиться к кому-нибудь полноразмерному, повторять его путь в поисках пищи. Если хозяин вдруг погибал, прицеплялись к другому. Паразиты.

Через несколько периодов удивлённые программисты обнаружили коды, паразитирующие уже на паразитах. А когда эксперимент решили прекратить, насчитывалось уровней двадцать таких вот паразитов на паразитах на паразитах на паразитах… «Эволюция» нашла оптимальный путь развития. Всем отчего-то стало стыдно смотреть друг другу в глаза.

Ну, а поскольку были они программистами, то попросту очистили многострадальную память и занялись алгоритмами сортировки. И, в конце концов, сделались маститыми классиками, уважаемыми авторами толстых учебников по хитрому искусству программирования.

О своём месте

Долго искал человек своё место в жизни. Долго и трудно. Нашёл, заслужил, добился, счастлив. Решил, если сделает место побольше, станет ещё счастливей. Сделал, вообще радость потерял. Потому что это уже было не его место.


О своём времени

Пожалел человек, что не знает своего времени. Из-за этого, мол, ничего не успевает, и вообще всё плохо. А если бы точно знать – когда, тогда, мол, можно разумный план составить, грамотно распределить усилия и так далее. Проснулся однажды утром, а на тумбочке конверт лежит. В конверте записка с одним только словом: «Вчера».

О поэзии ещё раз

Одного разбойника повели на казнь. Как водится, предложили последнее желание. Все думают, сейчас попросит покурить или стопарик с закуской. А он возьми и начни стихи декламировать. Да какие! Жена губернатора в слезах, даже простолюдины вдруг почувствовали где-то на дне огрубелой души, как коротка жизнь. Коротка, но прекрасна!.. Рыдая, палач выбил стул. Разбойник дёрнулся пару раз на верёвке и затих. Хоть при жизни он никак не проявлял поэтического дара, его первая (и последняя) поэма вошла в собрание лучших сочинений эпохи. «Главное, не как жил человек, - написали об авторе, - главное, как умер».

Пегас-студент по прозвищу Лебединая Песня, наконец-то, справился с пересдачей.


О сражениях

Атака.

Контратака.

Стройные ряды тезисов редеют под напором аргументов. Защитники парадигмы уходят в глухую оборону и только сыплют общеизвестными фактами. Пыл нападающих тоже иссяк. Временное перемирие. Стороны латают прорехи в доказательной базе, острят формулировки.

Нападающие втайне разрабатывают новую концепцию, которая вмещает в себя общеизвестные факты и легко объясняет накопившиеся несуразности парадигмы. На дальних полигонах в заштатных университетах концепция проходит испытания с оглушительным успехом. Всё новые и новые факты получают новое объяснение. Приверженцы парадигмы не могут больше сквозь пальцы смотреть на агрессию новой концепции. Мелкие стычки перерастают в полномасштабные конференции. Большинство защитников, сражённые простотой применения и красотой структуры, переходят на сторону нападающих. Парадигма признана устаревшей.

Да здравствует парадигма!

Накопилось.
________________________________

О скорости

Однажды бессмертный парень, не из богов, а просто такой породы, взял в жены девчонку из смертных. Видать, очень крепко понравилась. И чтобы не вздумала умирать, взял да и поделился с ней силой своего бессмертного духа. Думал, смертные оттого умирают, что в них дух слабый, вот и решил, значит, усилить. Ускорить. Смертные и так пролетают короткие жизни на полной скорости, в одну секунду успевают передумать-перечувствовать столько, сколько бессмертные за столетие. Ему бы, наоборот, замедлить её, попридержать… Стала наутро его жена глубокой старухой, а к полудню и совсем истлела.


О поисках

Отправился один молодой парень по свету счастья искать. Мудрости, обычно, в горах ищут, а за счастьем непременно надо по свету. Короче. Приехал он уже взрослым мужиком в родные края. Туда, где рос. Дом свой старый нашёл. Там, конечно, другие люди давно живут. Семья какая-то. Дети на великах носятся. Шум-гам, лай собачий. Каштаны в цвету… Сел мужик и заплакал.

Потом встал, конечно, пошёл на встречу с поставщиком. А вечером на личный самолёт и обратно. Президент фирмы как-никак.


О точках зрения

- Лежал однажды на большой дороге невзрачный серый камушек. Люди ходили мимо, пинали его к обочине и снова к середине, испытывая раздражение. Камень же, между тем, скрывал в себе редчайшей красоты опал, - сказал учитель трём своим избранным ученикам и погрузился в медитацию.

«Надо пробовать на прочность каждый встретившийся в пути камень, - подумал один ученик. – Тогда я ни за что не пропущу опал!» И проникся энтузиазмом. И спустился с гор.

Другой ученик, напротив, впал в депрессию: «Какой смысл в постижении вселенской мудрости, если опал в камне разглядит лишь геолог?» И тоже спустился с гор.

Третий ученик стал медитировать вместе с учителем. Спустилась ночь, зажглись звёзды. Так они и просидели до рассвета, учитель и ученик, в холодном свете небесных алмазов.


О самоубийстве

У одной девочки однажды поссорились родители. То есть, ссорились они постоянно, но в этот раз как-то по-особому расходились. Может, достало их уже годами жить в государственной комнате без стола и кровати. Может, папино начинающееся пьянство. Может, мамина истеричная любовь к порядку. А девочка то ли хотела у отца попросить магнитофон на день рождения, то ли посоветоваться с мамой насчет подростковых проблем, то ли просто переодеться, потому что из школы только пришла. А родители орут самозабвенно, ничего и никого вокруг не замечают. Девочка, в принципе, привыкла к такому отношению, но в этот раз ей как-то по-особому обидно стало, как-то вдруг накатило, нахлынуло, и решила она себя убить. Вот прямо тут, за шкафом взять и повеситься. Потому что стреляться в доме нечем, травиться тоже, а резаться она боялась.

Вот, девочка пояс от халата к шпингалету антресольному прикрутила, на шею петлю набросила. Стоит, представляет, как это будет, когда родители найдут её совсем мёртвую. Висит будто её тело одиноко, а родители ссорятся, ссорятся, ссорятся. Наконец, за шкаф зашли, увидели всё. Разорались ещё сильнее! Родная дочь перед ними, повешенная, а они друг на дружку орут, кто опять виноват. Тьфу! И передумала девочка вешаться. Вообще оставила всякие мысли о самоубийстве.


Об уничтожении мира

Одному человеку попало в руки устройство, которое может уничтожить мир. А человек как раз в таком настроении был отвратном, что очень в тему пришлось ему это устройство. Можно весь мир грохнуть и заново начать. Хороший, добрый новый мир! И оставить можно кого хочешь. Если захочешь.

Порадовался человек своей полной властью над концом мира, поупивался немного могуществом. Потом думать стал, кого бы ему оставить. Потому что в душе он незлой человек был, самый обычный. Ещё немного порадовался власти своей над судьбами людей. Выходит, он как бы сейчас их всех судить будет. Кому дальше жить, кому в прошлое.

А устройство маленькое было, карманное. Вот, ходит человек по своему городу, хитро глядит на прохожих, устройство в кармашке поглаживает. Опять упивается. Домой пришел. Ему жена: «Где тебя носит!» «Убрать!» - подумал. Дети выбежали: «Папка! Папка!» «А их оставить», - подумал. Потом подумал, что дети станут маму спрашивать. Он ещё раз на жену, а та раскраснелась вся, дышит. Значит, чувства настоящие испытывает. «Ладно, - решил, - пусть живет, начнем заново». Обнял. Дети тоже влезли обниматься. Хорошо.

Человек дальше думает. Соседей можно оставить. И тех двух наркоманов-художников тоже придется, баба Зоя волноваться будет, она их квартирная хозяйка. И подруг жены тоже оставить. И одноклассников у детей с их родителями. И школу всю. И магазины, и поликлинику. И работу с коллегами. И их семьи. И город тогда. И страну. И континенты с природой…

Понял тут человек, что привязан он с миру куда крепче, чем сам думал. Сердцем привязан, душой. И вовсе незачем такую красоту уничтожать из-за минутных настроений. Взял и тихо выбросил устройство подальше в океан, когда в круизе с семьей мимо глубочайшей впадины проплывали.