Бобёр

Зоопарк был пуст. То есть совсем. Слоны не трубили, львы не рычали, пьяные служители не орали песен. В общем, развлечений было ноль. Маша скорчила обиженную мордочку и дёрнула папу за полу пальто.
- Папа, зверей хочу! – требовательно топнула она ножкой. – Звери где?
- Какие звери? – икнул папа – ему было очень нехорошо.
Маша задумалась на минуту. Зверей она знала не слишком много, а лично - так и вовсе двоих всего. Точнее – троих. Кота Арбуза, кастрированную гордость семьи Голопятовых из второго подъезда, хомячка Федота – чучело покойного украшало машину детскую второй год подряд, и паука неизвестной национальности, жившего под потолком.
- Бобров, - решительно заявила Маша, вспомнив, что когда-то читала про этих неведомых животных в книжке, отнятой у одногрупницы из детского сада. – Я бобров хочу.

- Дочка, - ласково проклацал зубами папа, которому а) было всё также нехорошо и которому б)хотелось не бобров, а выпить, закусить и бабу с округлыми формами. Взгляд папы начал уплывать куда-то вдаль…
- Дочка… - молвил он и смолк, явно забыв то, что собирался сказать. Но Маша решительно вернула его к реальности.
- Папа, - жестко заявила ему она, одним ударом поддых согнув отца пополам и притянув его к своему лицу за обшлаг пальто. – Мне нужен бобёр. Точка, - и ткнула родителя лицом в холодную осеннюю лужу.
Папа задумчиво булькнул. Подумал. Чего-то явно не хватало. Минут через пятнадцать папу осенило – воздуха! Без воздуха машин папа как-то не привык. Конечно воздух, в отличие от спиртного, огурчиков и томика Михаил Афанасьевича Булгакова, был предметом далеко не первой необходимости, но без него было как-то грустно. Грустить папа не любил, посему понял что бобёр, на данный момент жизни – вещь архиважная. Он судорожно забил по луже рукой, признавая своё поражение. Подержав отца в таком положении ещё минутку, Маша его отпустила. Она была незлой девочкой.
- Машенька, - отец вытер испачканное лицо галстуком и облизнул губы. – А зачем нам бобры? Ведь вредные абсолютно животные. Разрушители экологии, убийцы лесов и потенциальные террористы. Плотины свои повсюду строят без санкции Министерства экологии и без оглядки на природоохранное законодательство. Вдруг они что-нибудь не такое выстроят, а нам – штраф. Или два. А мне Машенька, два штрафа не нужны. Мне даже один не нужен. Мне б опохмелиться. Давай ты меня отпустишь до ларёчка, а я тебе песенку спою. Жалостливую. Ну, или про бобров.
- Нет, - отрезала Маша. Она была решительная. В соседа. – Хочу бобра.
- Маша, - заплакал папа. – Где я тебе бора найду. Сейчас осень. Это ж животные, они ж сволочи, они ж людей терпеть не могут за всё то добро, что мы им делаем, они в спячку наверняка впали, что б нам холодно и мокро было, а им хорошо. Может, лучше слоника? Слоник большие ушки, серый хоботок, он же, скотинка, большой, он же не спрячется от меня никуда, его ж найти легче! А бобёр – существо скрытное, натуры подлой, размера небольшого…
- Хочу бобра, - прошипела Маша: вчера она ходила в вивариум и весьма прониклась змеиным отношением к жизни – даже на чучело хомячка Федота теперь смотрела немного по-другому.
- А-а-а-а! – заорал несчастный папа и рухнул на колени. – Ну где, нде я тебе добуду это мерзкое животное.
- Не знаю, папа, - сурово ответила Мшаа. – Где ты водку добывал, когда денег на неё не было? Бобры наверняка там. Причём абсолютно бесплатно. Впрочем, если ты так не хочешь знакомить меня с бобрами…
- Да-да-да, - выдохнул обрадованный папа. – Не хочу, не хочу дочка. Зачем тебе с этими животными знакомиться, правильно? Люди лучше, люди однозначно лучше. А животные это шум, запах, аллергия, шкурки. Моль, в конце-концов. Зачем нам моль? Нам моль категорически не нужна. Она всю гармонию в доме порушит. Лучше мы как-нибудь без моли проживём. И без бобров. Правда? - с надеждой посмотрел он на дочь и осёкся.
Глаза Маши сверкали стальным блеском.
- Так вот, папа, - резко оборвала речь отца девочка. – Бобёр. А если ты не хочешь меня знакомить с ним – или с ними, то я расскажу маме, - и Машенька, на мгновение превратившись в ангела, мило улыбнулась.
Папе стало плохо.
- Да не волнуйся ты так, папа, - лучезарно улыбалась девочка, отпаивая отца валокордином, - насчёт мамы я пошутила… - папа прекратил притворяться мёртвым, и тихонечко, незаметно – так ему казалось – для окружающих, задышал. Маша нежно погладила отца по щеке.
- Но бобра найди, - твёрдо вбила она последний гвоздь в крышку гроба.
И папа лишь устало кивнул.

Усталые, но довольные, отец и дочь возвращались домой из похода по зоопарку. Папа был слегка на веселе, глазки его довольно поблескивали, щёки алели. Маша шла рядом в припрыжку, держа отца за руку. В другой руке она держала зайца Пантелеймона. Где папа добыл зайца – история умалчивает. Известно лишь то, что в течении двух часов Пантелеймон доказывал на пяти европейских и трёх азиатских языках, что он не бобёр, и даже не заяц, а пришелец из далёкой галактики, где о бобрах слыхом не слыхивали. Но Маша Пантелеймону не верила. Она верила папе. И радостно улыбалась солнцу.

Отсюда: http://boti.ru/node/18308