|
Воспоминания о поездке на опен эйр
рок-ордена Тампль
24-25 июня 2006 года.
Железная дорога улыбалась нам, демонстрируя сомкнутые зубы шпал. Подумалось, что эта улыбка будет сопровождать нас все трехдневное путешествие - вначале в Москву, потом в Подмосковье на выступление «Тампль» и потом в деревню, в Новгородскую область, где, наконец, начнется наш летний отдых.
Залезание в вагон прошло весьма успешно, несмотря на наш объемный, насчитывающий пять полноценных единиц и одну тележку багаж («диван, чемодан, саквояж, корзину, картину, картонку…»). Однако при помещении этих единиц на предназначенное для них место под нижней боковой полкой, полиэтиленовый пакет солидных размеров, служащий нам для перевозки турпринадлежностей, весьма некстати порвался. Сквозь немалую v-образную дыру нам стал подмигивать грязно-синий бок сонного спальника…
Для нас, привыкших ложиться спать под утро, было совершенно обычно видеть, как стрелка на часах сонно отшагала два часа после полуночи, тогда как другие, ничуть не смущаясь, устраивали ротораздирающие зевы с громкими вздохами и поросячьими прищурами. Наши боковые полки были готовы предоставить нам уютный отдых до утра, но наши ночелюбивые организмы явно предпочитали сну бесполезное глядение в закрашенные ночной темнотой окна, однако были принудительно уложены спать. Точнее, не спать, а в постель. Потому что спать они наотрез отказались.
Наши соседи напротив в количестве четырех человек женского пола разных возрастов еще упаковывали свои подушки в чистенькие наволочки, а мы уже начали считать овец. Когда одна из нас, неплохо поладившая с верхней полкой, решила от нечего делать подстричь особо лохматую (345-ую!) овцу, раздался тихий шепот: «Девочка, достань, пожалуйста, одеяло!»
Когда вам двадцать пять лет, трудно сразу сообразить, что под «девочкой» подразумеваетесь именно вы. Но так уж повелось – в деревне нас до сих пор спрашивают, в каком мы классе и как нас родители одних так далеко отпускают, и дают нам «лет четырнадцать-пятнадцать». В городе (видимо, благодаря косметике и «городской» одежде) мы вырастаем до восемнадцати.
«Девочка» протянула одеяло своей юной спутнице, размышляя, что, может, она просто выглядит на десять, а на самом деле – ей тридцать, и свесила голову вниз, чтобы посмотреть, как спится сестре. Сестре спалось так же.
Наконец, все затихло. Даже снующая туда-сюда проводница. Блеющие овцы гурьбой выстроились перед забором, очень надеясь, что мы успеем всех сосчитать… Мы успели.
Утром, когда солнечные «зайцы» (именно «зайцы», потому что они ехали с нами, не оплатив проезд) запрыгали по соседним полкам, мы выбрались из-под простынок. Около наших мест образовалась очередь из желающих посетить туалет. Заспанные хмурые лица под нимбом нечесаных волос по очереди исчезали за таинственной дверью, а через несколько минут выплывали оттуда свежие и одухотворенные. Мы, понадеявшись на такое же преображение, тоже поочередно скрылись в таинственном помещении…
После умывания и уборки постелей, то бишь полок, пришло время орков, ой, то есть завтрака. Из ярко-желтого пакета с неромантичной надписью «Евросеть» была извлечена коробочка с абрикосами и вишней. Пожалуй, неплохой и сочный завтрак в раннее многоградусное утро. Особенно, если его запить прохладным почему-то морсом.
Итак, мы насыщались абрикосами, а рядом проводница очень нетихо выкрикивала: «Молодой человек, где Ваше полотенце? Я же знаю, что должно быть полотенце! Ищите! Мужчина, а где Ваше?!» С таким сопровождением мы въехали на территорию Ленинградского вокзала.
Москва. Жара. Мы на перроне. Рядом тележка, сумка с ролевыми костюмами, сумища с палаткой, коконами спальников и прочими туристическими принадлежностями, рюкзачок со средствами гигиены, среди которых огромная бутыль со средством для контактных линз и не менее огромная – с антибактериальным мылом (эти две бутыли, видимо, крепко дружили, потому что никогда не выезжали куда-либо одна без другой), сумка с мелочами первой необходимости (почему-то при сборах всегда кажется, что в дороге непременно понадобится ВСЕ!). При таком раскладе было очевидно, что первым делом мы пойдем к камерам хранения.
Помещение, где они, эти камеры, располагались, показалось нам похожим на склеп. Гробовщик… то есть весьма вежливый дядечка принял наши вещи, получил наши деньги и даже попрощался на последок. Мир показался нам гораздо привлекательнее, когда мы остались с одной небольшой спортивной сумочкой на руках (в которой поселились мелочи той самой, первой, необходимости).
А сковородка Москвы раскалялась… Желудки упорно требовали бигмаков, и мы решили пойти им навстречу. Наш первый фруктово-ягодный вагонный завтрак оказался слишком маленьким, и был не против завести себе товарища с именем «Второй».
После того, как все проблемы с нашими желудками были, наконец, улажены, мы осознали, что у нас впереди около шести часов свободного времени. За это время мы выпили уйму бутылочек чая, в поисках особых магазинчиков покатались на трамвайчиках с турникетами, с которыми раньше не имели чести познакомиться, и чуть не купили флягу (необходимую нам вещь, к внешнему виду которой мы, почему-то, ужасно придираемся).
На Савеловском вокзале, откуда нужно было ехать в Подмосковье, мы оказались за час до отправления электрички со всем нашим турснаряжением. Чувствуя себя двумя плавлеными сырками, готовыми вот-вот испортиться, если их не убрать в холодильник, мы расположились в зале ожидания, где, слава Эру, отсутствовало жаркое солнце, но, к сожалению, вместе с кондиционером. Одна из нас (что поменьше ростом и постарше возрастом) сбегала за едой и, за неимением лучшего, купила два вокзальных блина с курицей. Эти блины нам предстояло есть на сегодняшний ужин и завтрашний завтрак, а может быть, и на обед.
От нечего делать решили почитать руководство по эксплуатации новенькой фотокамеры, но вскоре бросили это занятие, предпочтя наблюдать за людьми. Особенно за теми, которые, по нашим представлениям, тоже ехали на станцию «Турист» с той же, что и мы, целью. Странное чувство рождалось к ним, тоже предвкушающим ночное действо, когда знакомые голоса будут пронзать темноту и связывать зрителей опьяняющей близостью сопричастности.
Отключили свет. Пришлось, отскребя себя от сидючек, идти на абсолютно открытые платформы высматривать свою электричку под безоблачным небом и злорадно ухмыляющимся небесным блином.
Распахнутые форточки впускали в вагоны ленивые порывчики встречного воздуха, что давало нам надежду не растаять к концу поездки. Подкрепив свои силы глотком прохладного (а когда покупали, был холодный!) чая, мы стали смотреть диафильм проплывающих мимо пейзажей…
В общем, подъезжаем… Платформа. В конце собирается небольшая группка с гигантскими рюкзаками и бадьями с водой. Вместо того, чтобы спросить: «Вы на «Тампль»?», мы молча пристроились в хвосте этой компании и затрюхали вслед за ней в сторону от железной дороги.
Шаг… Еще шаг.. Мы уже прошли десятый километр или нет?! Наши невыспавшиеся организмы подкладывали нам свинью (или это уже жареная свинина?) в виде невыспавшихся ног, которым меньше всего хотелось в очередной раз топать туда, не знаю куда. Пить хотелось ежесекундно. В обещанном на полпути магазинчике были куплены холодный чай и бутыль минералки. Асфальтовая дорога сменилась проселочной, петляющей меж полей. Смутное воспоминание о вывешенном на сайте описании дороги до места выступления позволили нам не впадать в панику по поводу того, что мы, может, вообще присоединились к компании туристов, и когда они расположатся на берегу речки и закинут удочки, смотря на нас с понятным намеком, нам придется топать по жаре обратно и искать правильный путь. Наше стадное чувство дико обрадовалось собственной правильности, когда на столбиках, вбитых в землю на развилках дороги, стали появляться таблички с надписью «Тампль». Издалека стала доноситься музыка. Еще полкилометра по луговой траве, и мы, вспотевшие, грязные, усталые, прошли сквозь «живые ворота» тененосных древ и оказались на месте. Не дав ни секунды на отдых, переведение духа и прочие желанные мероприятия, нас отправили покупать билеты-бейджики. И вот, заплатив 600 рублей за двоих, мы оказались частью всей этой суеты и неустроенности, царившей на большой поляне.
Поставив палатку и сбросив в нее все вещи, мы почувствовали себя весьма недурно и смогли начать свое любимое дело – наблюдать. Много палаток, девушки в огромных венках на головах, босиком расхаживающие по траве, громкие крики, доносящиеся с речки, и многое другое непрерывно занимало наши органы чувств, сопровождаясь циничными мыслями о подмосковных клещах, взбудораженных змеях и прочих прелестях живой природы. Через некоторое время, поглазев на обрывоподобный спуск к реке и мутную, непривлекательную воду, мы отправились искать тантэ Майер, то есть подходящие кусты. Пожалуй, за всю ночь это стало самой большой проблемой: куда ни глянь, везде присутствуют гуляющие люди или торчат над травой разноцветные головы, которым явно не хватает на лбу надписи: «Здесь занято».
Наконец стало темнеть. Мы, взяв свой новенький туристический коврик, побирались все ближе и ближе к импровизированной сцене, пока наши интуиции расчетливо прикидывали, где будет для нас самое удобное место. Конечно же, оно было в первом ряду. Девять часов… полдесятого… десять… одиннадцать… А начало, между прочим, было заявлено на десять. Ничего, переживем. Что нам стоит просидеть на комарах лишние пару часов?
…«Жанна ДАрк» завершилась глубокой ночью, когда протянутую вперед руку без фонарика не было видно. Нам пообещали полуторачасовой перерыв, как всегда затянувшийся. Кто-то ушел разводить костры и есть шашлыки, кто-то забрался в спальники и, не сходя с места, приготовился соснуть часок-другой, мы собрались было отужинать вокзальными блинами, но они оказались испорченными. Подкрепившись горсткой слипшегося арахиса в сахаре, мы любовались огнями, видом спящих и бродящих людей, пролетающими мимо и обиженными на нас за «Москитол» комарами и одухотворенно-голодными лицами друг друга. Впереди нас ждал «Финрод-зонг». Ночь удалась.
Теперь о выступлении. Оставим прежний стиль написания и простым слогом опишем «понравилось» и «не понравилось». «Жанна ДАрк» с первого просмотра смогла понравиться нам, людям, приехавшим на «ФЗ», что, на наш взгляд, является большим плюсом постановке. То, что многие отмечали как недочеты – непойманные флаги, цепляние ими за натянутые веревки, мятые костюмы и прочее – абсолютно не мешало нам. Правда, не исключаем, что так было именно потому, что мы столкнулись с этим впервые, а нашим соседям по «зрительному залу» приходилось наблюдать такое не раз. Далее, «ФЗ». Во-первых, забывание слов. Это, конечно, не дело. В «ФЗ» достаточно мало действия как такового, все впечатление строится на игре, на духе. А какой же тут, простите, пожалуйста, «дух», если заглавный герой через слово выдает такие перлы, что хоть стой, хоть падай. Вначале был смех и грех, потом – спасибо (искреннее) Берену, Саурону и прислужнику Саурона – остался просто смех. Во-вторых, костюмы и реквизит. И то, и другое можно бы было сделать лучше. Когда эльф одет в джинсы, да еще и сигареты с зажигалками по карманам распиханы, это не есть хорошо. Остается надеяться, что это просто не до конца подготовленная презентация. В-третьих, металл-версия. Где-то на сайте уже отмечали, что получился довольно стандартный пауэр-металл, с чем мы вынуждены согласиться. Да, в некоторых местах металл-звучание очень выигрышно. Но, как нам кажется, нельзя было оставлять пустой металл без всех этих флейт и скрипочек. Их сочетание – вот это было бы да!
Далее, опен эйр. Одно слово – волшебство. «ФЗ» вообще надо играть только на природе, под звездами. Да и «Жанна»… Боимся, на сцене она не будет так смотреться. И недочеты не будут так легко прощаться зрителями. Под открытым небом забывается, что билеты куплены, под открытым небом – все друзья. И вы подарили нам это чудо. Спасибо. От всего сердца.
Жанна – блестящее исполнение – взгляды, движения, голос. Получили искреннее удовольствие. Пять.
Архангел Михаил – никаких претензий. Пять.
Дофин Карл – роль, голос и исполнение изумительно сочетаются друг с другом. Не оставил равнодушным. Пять.
Королева Изабелла – все отлично. Пять.
Епископ Кошон – видели именно епископа Кошона. Спасибо. Пять.
Жиль де Ре – к сожалению, с первого просмотра ничем не запомнился. Четыре.
Дюнуа – слишком гладкий и односторонний. Хотелось бы какой-нибудь перчинки. Четыре с плюсом.
Английский маршал – как-то его было немного.
Столетняя война – зрители за спинами сравнивали ее с другими исполнителями этой роли, причем в пользу последних. Мы же, просмотрев доступную нам запись другого выступления, не можем с этим согласиться – вот ТАМ Столетняя война была, так сказать, никакая. Голос, игра - пять.
Инквизиторы – играли, что тут скажешь. Держали контакт со зрителями. Пять.
Финрод – так обидно – при таком голосище, который, кажется, всем по вкусу, так обойтись с ролью Финрода. Невыразительная игра и постоянно забываемые слова – только-только поймаешь настрой, а тут тебе очередная «погибель», которая «затея наша». Даже не понять, что поставить. То ли пять за голос, то ли два за игру.
Саурон – Саурон классический, Саурон-Зло помноженный на «хи-хи». Ангел-хранитель всей постановки. Еще бы вычесть долю позерства. Но все равно пять.
Берен – не знаем, были ли пародийность Финрод-зонг изначальной задумкой в придачу к металл-обработке или стала насущной необходимостью после Финрода, страдающего потерей памяти, но Берен был именно пародиен. Для стеба Берен справился на все сто. Пять баллов.
Лютиэн – хорошая была Лютиэн. Пять.
Галадриэль – не попадала в ноты и с образом Галадриэль не ладила. Двоечка.
Феаноринги – если бы не отвлекались на вспоминание слов – сыграли бы очень неплохо. Четыре с минусом.
Тингол – вполне себе Тингол. Пять.
Мелиан – это была скромная русская девица, все время стоявшая опустив очи долу, а не Майа Мелиан, владычица Дориата. Три. За несхожесть с ролью.
В общем, опен эйр закончился, а мы продолжили свое путешествие. Но это уже совсем другая история.
 IP записан
|
Главная
Страниц: 1
