Мелькор сидел на троне и бормотал:

Я  помню чудное виденье
Передо мной явилась ты
На мимолетное мгновенье
Как гений чистой красоты....
То ли сам я это сочинил, то ли слышал где то …не помню.

  После этих слов Мелькор вздохнул, снял с себя корону, посмотрел на то место, где раньше находился сильмарилл, снова вздохнул, и водрузил корону на место. Он окинул сумрачным взором вошедшего в тронный зал Саурона.
- Ну что, явился не запылился! У начальства корону поломали, на жизнь покушались, а он по лесным санаториям  шляется! Куда крепость девал!? А гарнизон куда засунул!?  Отвечай, растяпа!
- Разрешите доложить….
- Не разрешаю, а приказываю! – взъярился Мелькор.  – Объясняй, почему с охраной меня бардак творится, почему эльфийки неземной красоты с прекрасными как звезды глазами, волосами, подобными водопаду, с голосом нежным как пение птиц на заре  - ой, что это я - приходят в мой тронный зал и тырят у меня камни из короны!?
   В ходе происшедшего доклада и связанным с ним разбором личных и деловых качеств Саурона, (моральный облик последнего так же подвергся  суровой, но справедливой оценке) была прояснена обстановка на сирионском фронте и роль лично Саурона в происшедших событиях.
- Так ты еще и поешь! – воскликнул Мелькор, когда Саурон рассказал о поединке с Финродом.
-  И тут ты  получил по первое число, собачник хренов – развел понимаешь собак, весь Ангбанд ими провонял, а как до дела дошло, так и облажался со своими волколаками! – резюмировал он рассказ Саурона. – тоже мне  Карацупа и Куклачев в одном лице! Ставлю тебе на вид и объявляю выговор с занесением. Впрочем ты еще легко отделался – смягчился Мелькор, - а я вот после встречи с этой кралей сам не свой, все время ее перед собой вижу, мысли все вокруг нее крутятся, стихи про нее сочинять начал, покой и  сон потерял. А засну,  так она и во сне тут как тут. Сам не свой просыпаюсь. Хоть караул кричи.
Собеседники переместились за стол с солидным кувшином вина.
- Да она и мне часто снится – признался Саурон  - а вместе с ней собака, которая меня за горло держит. И я тоже сам не свой просыпаюсь. Иногда при этом Караул! кричу.
- Вот послушай что у меня на днях сочинилось – сказал Мелькор и принялся декламировать:

Гляжу я с тоскою
На мантию – шаль
И душу Мелькора
Терзает печаль.
Я в мантии гордо
На троне сидел
И вдруг пред собою
Эльфийку узрел.
Младую эльфийку
Я в миг полюбил!
И как я тогда
Для нее начудил!
Я камень с короны
Ей нежно дарил
Слова о любви
(Ну и ну!) говорил!
Но с ней, оказалось
Был  враг из людей
И он наше счастье
Порушил, злодей!
Я дал ему пендель
И проклял его
И верного позвал
Волка моего!
И волк ему руку
И камень отъел,
А я безучастно
На это глядел.
Ведь волосы взвились
Как будто крыла!
Ушла от меня ты
Навеки ушла!
Гляжу я с тоскою
На мантию – шаль
И душу Мелькора
Терзает печаль.

  То есть,  конечно, все не совсем так было, но сам понимаешь, поэтическая вольность.
- Да, просто нет слов, -  оценил Саурон – кстати мне  вспомнилась легенда про проклятие рода Баскервиллей,   если кратко, то она про то, как одного из представителей этого рода прокляли родители соседки, с которой они его застали во время забав на сеновале.
- А какие могут быть забавы на сеновале?  – заинтересованно спросил Мелькор.
- Забавы на сеновале -  пояснил  Саурон – это странный человеческий обычай, его почему – то  связывают  с культом плодородия. Считается, что от забав на сеновале людей становится больше. Скорее всего  -  это человеческое суеверие.
- А почему соседи   прокляли  Баскервилля?
- Наверное, они решили, что людей и так слишком много.  В общем  Баскервилля начала преследовать огромная собака со светящейся мордой. Может быть проклятье сработало а может быть и шотландское виски. И однажды эта собака напала на него на глазах у его друзей (они тоже злоупотребляли виски) и одним своим видом отправила его на тот свет. Видевшие все это друзья Баскервилля разделились на две группы – первая считала что виновато виски (с тех пор они ни разу его не пили), а чудовище это плод больного воображения, зато вторые решили что во всем виновато проклятье, наложенное из за забав на сеновале, и с тех пор они воздерживались от посещения сеновалов, зато виски пользовалось у них прежним уважением. Так зародились две философские школы – трезвых реалистов и мистиков – идеалистов. Вот такая трогательная и поучительная история.
- Кстати, откуда ты эту историю  знаешь?
- Ну я же все таки начальник разведки, ко мне много информации стекается.
- А эльфийку и дружка ее прошляпил! Чем мне теперь дыру в короне затыкать? Собственной фигой?
- Так ведь я в то время гарнизоном командовал, и кстати от той же эльфийки  и пострадал. Пришлось в санатории лечиться.
- Наслышан, наслышан! Ты, видать от нервного потрясения в летучую мышь превратился,  медицинскому персоналу велел себя Бэтмэном величать. Мало того, ты еще гонялся за медсестрой, называя ее Женщиной – Кошкой и призывая в свои объятия. А когда ты попытался зажать ее в углу, так она тебе все лицо расцарапала.
- Это от контузии. А перед медсестрой я потом извинился. Сказал, что только из за моей контузии она произвела на меня такое впечатление.
- И тут ты снова по морде получил! Умеешь ты с женщинами разговаривать! Впрочем и я хорош. И камень упустил и эльфийки не добыл. Зато теперь стихи пишу – закачаешься. Однако делать то что то надо -   камень возвращать и девушку,  на ворота надо кого - нибудь ставить для связей так сказать с общественностью. А то, что я стихи пишу так это вообще непорядок.
- Я слышал есть за морями такой кудесник, что когда кому -  то плохо – тоска там нападает или наоборот буйство, так его зовут и он как то помогает. Зовут его доктор Фрейд.
- Доктор Фрейд говоришь? Ну давай позовем доктора Фрейда, хуже – то вряд ли будет.
  В этом вопросе Мелькор слегка ошибался, но выяснилось это позднее.
  А пока в дверь тронного зала постучались, и в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Готмога. На лице Барлога было необычное для него смущенное выражение.

Продолжение следует...

Продолжение будет и очень скоро

   Вот и продолжение:

А пока в дверь тронного зала постучались, и в приоткрывшуюся дверь просунулась голова Готмога. На лице Барлога было необычное для него смущенное выражение.
- Можно? – на всякий случай спросил он.
- Заходи – разрешил Мелькор. – И дверь прикрой поплотнее. Третьим будешь.
- Я ведь зачем пришел - произнес Готмог после первого кубка. – Неладное со мной творится. Слова мне в голову приходят непонятные, в странном порядке. Шаман Пумпак говорит, что это называется стихи.
   Услышав слово стихи Мелькор поперхнулся вином и закашлялся.
- Вот что у меня в первый раз  получилось – продолжал Готмог -
Я Барлог зовусь Готмогом
Властелину я подмога.
   Окончивший кашлять Мелькор переглянулся с Сауроном. Мысль о том, что не он один пострадал от коварной эльфийки боролась в голове у Мелькора с пробудившимся в глубине сознания литературным критиком. Однако Мелькор в этот момент  вспомнил, как однажды в нем совершенно не вовремя пробудился критик музыкальный, причем кончилось все большим скандалом. Этот скандал остальные  Валары не могли забыть до сих пор и припоминали его Мелькору при каждом удобном и неудобном случае. Вспомнив обо всем  этом Мелькор загрустил и задумался. Может быть и не следовало тогда вклинивать в общий хор свою мелодию  и новые слова, а тихонько подойти к автору, дирижеру и режиссеру (в одном лице!) после концерта и высказать свое мнение, но с другой стороны, почему   этот козлетон Манве так фальшивил? А в результате  виноватым оказался именно Мелькор, на порочное влияние которого списали все свои фальшивые ноты прочие хористы.
- А потом я вот что сочинил – продолжал тем временем Готмог.
Ходили орки по лесу
Искали Гондолин
Что бы от их усердия
Был счастлив Властелин.
Метель им пела песенку
Пощипывал мороз
А их враги хитрющие
Все не казали нос.
Идут обратно воины
Тропою боевой
В сраженье не участвовав,
Но долг исполнив свой.
   Теперь задумался  Саурон  - он вспомнил доклады военачальников, которые опоздав к сражению предоставляли ему рапорты о героическом блуждании между трех сосен.   
- у меня вдохновение – неожиданно произнес Мелькор. -  слушайте:
Милая милая милая!
Нежный мой ангел земной!
Только однажды был счастлив я
В день нашей встречи с тобой!
Однако есть у меня смутное ощущение, будто эти слова я уже раньше слышал.
     В тот самый момент, когда Мелькор произнес первое слово стихотворения  спящий за тридевять земель Филипп Киркоров икнул во сне так сильно, что свалился с кровати. С каждым произнесенным словом стихотворения Филипп икал не менее сильно, чем в первый раз. Со стороны могло показаться, что чья то невидимая нога  навешивает ему пенделей. Когда Мелькор произнес последние слова, певец   был измочален и ошарашен по самое нехочу. Сеточка для волос, под которой певец спрятал на ночь предмет своей гордости – мелкозавитые волосы, покрашенные в смесь оранжевой и серебряной красок, криво съехала ему набок, прижав одно ухо, и оттопырив второе. Нащупав ногой меховые тапочки похожие на кроликов – подарок Зайки, не так давно нашедшей себе кролика помоложе, Киркоров встал и шатаясь пошел попить воды.
- Знаете шеф, по моему эти слова мы уже раньше слышали в одной песне. Их такой менестрель пел (Филипп снова икнул), ну на женщину похожий.
- Вот гад! – искренне сказал Мельокор (Киркоров, разумеется икнул снова, да так что аж подпрыгнул). На счастье красы и гордости российской эстрады Мелькор, Саурон и Готмог в своей беседе больше о нем не упоминали, так что  труженик эстрады  лег на кровать, и уснул, правда сны его тоже не порадовали.
- Ну что сынку, помогли тебе твои ремейки? – спрашивал его одетый запорожским казаком отец.
- Эта розовая кофта 
Бежит от фильки прочь,  прочь!
Надрывалась девица с фиолетовым гребнем на голове.
- Встал и ушел. Мы сказали, встал и ушел – кричала ему толпа журналисток, которые все как одна были в кошмарных розовых кофточках.
- Не думай о ремейках свысока
пусть Филе не хватает вдохновения
Но авторы должны благодарить,
Что песни он спасает от забвения!
Забвения. Забвения. Забвения. - Пел  Иосиф Кобзон, надевший по этому  случаю любимый Филин парик.
   Президент торжественно вручал певцу  орден, выпиленный из фанеры, и, наконец, караулящий райские врата апостол Петр сурово спрашивал переминающегося с ноги на ногу певца:
- Почему в твоем творчестве так много ремейков?
   Между тем трое айнуров обсуждали за вином положение дел. Саурон высказал предположение, что стихи начнут писать все, кто был в те злополучные минуты в тронном зале – думать что это заразно, и что тогда он сам нистого - ни с сего начнет писать стихи ему очень не хотелось.

Продолжение следует...

melbeate , пасибо


Продолжение.


Пока Саурон размышлял о стихах,  Готмог вспомнил про то, как он и  барлоги отбили Мелькора у любительницы экзотических развлечений Унголианты. Тогда они увидели незабываемую  сцену – связанного Мелькора, не обременного одеждой,  Унголиант в кожаной униформе госпожи, и целую кучу атрибутов для скажем так необычного досуга.
   Связанный, но не побежденный Мелькор брыкался изо всех сил и кричал, требуя,  что бы эта сумасшедшая его отпустила.
- Но пупсик – удивлялась Унголианта – ты же сам говорил, что тебе нравятся трюки со связыванием.
- Это когда я связываю. И между прочим я ничего такого в этих случаях  не подразумеваю.
- Пупсик иногда просто необходимо расширять свои горизонты.
- А почему я это должен делать связанным?!! И вообще предполагалось, что мы просто друзья. Развяжи меня немедленно!
  Этот  увлекательный диалог прервали барлоги, прибежавшие на крики своего начальника. Увиденная ими сцена надолго отложилась в их памяти, а некоторых из них даже заставила задуматься о смысле жизни. После этого случая Мелькор и Унголиант перестали общаться и старались не вспоминать друг о друге. Мелькору же пришлось немало потрудиться, что бы восстановить у барлогов свой пошатнувшийся авторитет.
  К счастью сейчас эта история была далеко в прошлом, и ее даже разрешалось изредка вспоминать в неофициальные моменты.
- А ведь люди иногда отношения между мужчиной и женщиной тоже связью называют – вспомнил Саурон.
- Так это она у людей научилась! Неужели все мужчины через такое проходят? – ужаснулся Черный Вала. – Вот ведь кошмар!
- Ну, все это вряд ли – некоторые ограничиваются сеновалами, а другие просто вступают в брак.
- А сеновал это  что такое? - спросил   Готмог. – и почему я там ни разу не был,  если там так интересно?
- Сеновал - это место где люди хранят очень много сухой травы. – пояснил Саурон.
- А точно, видел я такие места. Только странное дело - как подойду поближе так там все  и загорается.
- А вот с браком сложнее – продолжил Саурон - двое людей собираются жить вместе, идут к жрецу или к шаману и просят богов, то есть тебя, повелитель, Варду там или Манве быть свидетелями.
- Странно -  ко мне еще с такой просьбой никто не обращался,  и  к остальным Валарам тоже. Да и какое нам дело до таких вещей? Совсем смертные обнаглели!
- А давайте их проучим! – проявил чудеса изобретательности Готмог, - они попросят богов быть свидетелями, а мы тут как тут и скажем им пару ласковых!
  Идея пришлась всем по душе, и когда в колебаниях мирового эфира раздалась просьба к богам зарегистрировать законный брак такого – то и такой – то, Мелькор, Саурон и Готмог решительно перенеслись туда по межпространственному порталу.
  У участников свадебной церемонии при виде трех огромных,  нетвердо держащихся на ногах фигур, возникших совершенно из ниоткуда   отпали челюсти. Особенно ошарашенный вид был у жреца, который под  священными одеяниями скрывал атеистические убеждения.
- Жить вместе захотели! – пророкотал Мелькор – связей им не  хватает!
- Сеновалов им мало! – добавил Готмог.
-Фрейда на вас нет! – поддержал Саурон.
   С довольным хохотом Мелькор и компания исчезли в клубах дыма, оставив новобрачных, их родственников, знакомых и соседей в состоянии полнейшего непонимания. Постепенно непонимание переросло в выяснение отношений – кого и что имели в виду явившиеся боги, и кто из новобрачных злоупотреблял связями, а кто сеновалами. Дискуссия плавно и размеренно перешла в выяснение отношений при помощи подручных предметов. В некотором отдалении от этой мирской суеты грустил жрец, убеждения которого были безжалостно порушены свершившимся чудом, а еще жреца  мучила мысль, что за эту церемонию ему точно не заплатят.   
- Суета сует и всяческая суета! – произнес жрец, глядя на происходящее вместо  свадьбы побоище.

Продолжение следует...

Ага, было дело 

Shady, пасибо!

Продложение истории:



Вернувшись в тронный зал и осушив по кубку вина Мелькор, Саурон и Готмог с хохотом вспоминали какие  лица были у жреца, новобрачных и гостей. Неожиданно Мелькор возвел очи к потолку и принялся беззвучно шевелить  губами.
- Опять началось – подумал Саурон.
- Я что тоже в такие минуты. Так выгляжу?!!! - подумал Готмог.
Тем временем Мелькор пришел в себя, проковылял к сундуку, достал оттуда пергамент и перо и принялся сосредоточенно писать. Через какое – то время он закончил и сказал притихшим соратникам:
- Я написал письмо той жестокосердной, которая украла у меня камень и лишила покоя и сна. Послушайте:

Сей сильмарилл украденный тобой
Преследует мое воображенье
И в шуме дня и в тишине ночной
Я кожей чувствую вдали его свеченье
Сойдет вдруг  сон и взор сомкнет ли мой,
Ты снишься мне, как будто наважденье.
Приди ко мне и камень принеси
Шепчу тебе я, полн изнеможенья!

- Как думаете – подействует? – спросил Мелькор, окончив декламацию.
- Подействовать может и подействует, но камень  вряд ли вернут  - рассудительно заметил  Саурон.
- Решено – сказал Мелькор – отправляю!
В этот самый момент Саурон на мгновение замер, а затем начал вдруг начал декламировать:

Наш Ангбанд
            За мир во всем мире
                              Горой стоит!
За это мы каждого
                    Порвать  готовы!
Пусть Эруанства негодного
        Со всех миров
                      Как ветошь старая
                                Спадут оковы!
Для  счастья Арды
                 И всех миров
Со всеми подряд  
                 Мы в нашем Анбанде
                             Боремся неустанно!
А что мы Темные,
                 Так Вы  поймите -
            Мы просто в кузнице
                           Находимся постоянно!
Но если враг нападет
            Безжалостный,
То я вам товарищи
            Врать не буду -
Из широких штанин
          На врага обрушим мы  
Ангбанда кулаки
                Миллионопудые!

Саурон замолчал и обречено уставился в стену. – «Началось  с тоской подумал он, - и у меня началось!»
- Ты выпей, Саурон – произнес Мелькор, глядя на переживающего соратника, - а главное, закуси.
- «Двое  айнурят стихи писали с горя
Один не закусил, и вдруг их стало трое»
- вдруг выдал Готмог нетвердым голосом.  Мелькор осуждающе посмотрел на Готмога.
- Над кем смеешься? Над собой смеешься! Сатирик доморощенный!
- Да я не хотел – оно само как  -  то вырвалось – оправдывался Готмог.
- Это бывает, - согласился Мелькор  - по себе знаю. А сейчас надо письмо моей ненаглядной отправлять. Как бы это получше сделать? Есть предложения?
- Может быть привязать письмо к стреле, и стрелой к эльфам отправить – предложил Готмог.
- Нет – сразу же откликнулся  отошедший от стихотворного шока Саурон – в одном из параллельных миров был однажды случай.
Заинтересованные Готмог и Мелькор разлили в стаканы вино и принялись слушать.
- Так вот правил в Срединной Империи Священномудрый Государь которому милостью Неба было даровано три сына. Старший и средний изучали творения древних мудрецов, следовали пути благородного мужа и упражнялись в науках. Третий сын, И-ван по прозвищу Тот на Ком Отдыхает Природа пренебрегал книгами и наставлениями мудрецов. И однажды Священномудрый Государь задумался о том, что взрослым сыновьям надлежит вступить в супружество. Повелел священномудрый государь своим сыновьям взять тугие самострелы и выстрелить. Там, куда упадет стрела самострела и надлежит искать невесту. Сыновья поклонились отцу и отправились стрелять из тугих самострелов. Стрела старшего сына упала на двор к знатному вельможе, на дочери которого и женился старший сын. Стрела среднего сына упала на двор торговца, у которого была дочь. А вот третьему сыну не повезло – его стрела упала в болото, да мало того, была подобрана лягушкой,  умеющей говорить. Эту лягушку И- ван и привел во дворец как свою невесту. Священномудрый государь,  соблюдая придворный этикет сказал что прозвище его сыну подобрано  воистину правильно и воздал хвалу Небу за то что у него есть еще два сына, к тому же старших. По счастью министры государя нашли выход - был приглашен святой чудотворец – даос по прозвищу Железная Шапка, который своими эликсирами придал лягушке человеческий облик, после чего состоялась свадьба. Лягушка же в благодарность поведала, что на дне того болота несметные запасы железной руды. Проверили – так оно и оказалось.
- А зачем нам железная руда? -  не понял Готмог – у нас ее и так завались.
- Да нет – это он к тому, что мало ли какой жабе стрела с письмом попадется – пояснил Мелькор. – А если  эта жаба еще и неграмотная…. Да,  все - таки странный народ эти люди…
- Тогда поход! – у Готомога в буквальном смысле этого слова засветились глаза – впереди Глаурунг, позади я с троллями, а на флангах Саурон с орков  и волков поставит.
- И опять заблудимся по чьей – то милости – парировал  Саурон – как в прошлый раз, когда ты искал истоки Сириона а вывел всех к устью Андуина на потеху харадримам.
- Да, нехорошо тогда получилось – нехотя признался Готмог.


Прдолжение следует....