Наташ, с тобой-то как раз мы об этом говорили неоднократно ) но я попробую - как-нибудь без особой сентиментальности, если выйдет, гм. но ностальгична буду без меры, сразу предупреждаю.
Первое издание и черновики плюс-минус тех же лет - это была книга всех моих -надцати лет. Я была тогда чудная такая филологическая девочка, увлеченная теорией литературы, пишущая какие-то текстовые анализы направо и налево - образная система, композиция, символика, течения, направления, это сейчас уже перезабыла все. и когда мне, собственно, случилось это самое первое издание (
писала об этом когда-то у себя, но там совсем сентиментально и ностальгично, без тени толку), по прочтении вышло своеобразно: несовершенное, местами сырое совсем, с ненулевым вполне количеством огрехов, видных и - тогда - заметно более для меня критичных, чем сейчас, оно тем не менее -
сработало, совершенно иррационально. И вот этим иррациональным
сработавшим, которое оставалось таковым много лет - сказкой, чудом,
живым и практически не раскладываемым на форму, композицию и прочую красоту. Со мной, собственно, достаточно редко, практически никогда не случаются такие вещи, ибо я все-таки скорее сволочь рациональная и скептическая, опять же, хренов перфекционист и большой любитель идей об "идеальном тексте".
Это, наверное, и есть почти совершенная книга для -надцати лет - не биологических, это-то как раз некритично. Для человека, который внутри ощущает или может ощутить себя очень юным, что ли. Порывистость и неосторожность эмоций, категоричность оценок, высокие слова и клятвы непременно навсегда. В ней есть то, чего очень не хватает многим в "здесь и сейчас" - возможность найти сторону безусловно правую, героев безупречных и дело, которое стоит всего; Кэт Бильбо когда-то писала по совсем другому поводу, но очень верно: "
Легкая, свободная неприкаянность, ветер, дорога и отказ от себя во имя чего-то большего (даже когда про это большее почти ничего не понимаешь, кроме того, что оно - большее). Свобода отдать себя - по зову сердца..." - мне кажется, как-то так. Необъективность, которую принимаешь целиком и полностью, со всеми вылезающими нестыковками и вопросами, со всеми шероховатостями, со всеми избыточностями подчас.
За этой книгой очень многое тянется: самые-самые первые игры, на руках шитые черные рубашки какие-то, полубезумные тексты, чудовищно неуклюжие стихи, песенки на трех аккордах, которые тогда казались "истинным дао", - черт возьми, в них и правда, пожалуй, что-то было, кроме большого желания поверить и прикоснуться, если уж они пелись, и писались, и вытворялись, и разговоры говорились вполне бесконечные, и ух сколько было в них высоченных слов. За этой книгой тянется, наверное, целое поколение "толкинистов призыва ЧКА", как кто-то где-то писал, тех, для кого она стала чем-то подобным - не то попав вовремя, не то просто попав. Ну и тянемся за ней, конечно, мы все "издания 9.х годов", наивные, прекрасные, категоричные и предивные в массе своей - по крайней мере, те "мы", которых видала тогда я и которых давно уже таких нет; но возьмешься перечитать, и все кажется, что сотню наросших шкур сбросил и стал совсем как раньше.
Ее трудно, пожалуй, оценить объективно - нет, можно, сесть, и разобрать, и разобраться, почему вот тут вот так вышло, а вон там - вон сяк. Но я этого делать не буду явно, ни к чему оно мне.
----
Второе издание от первого отличается очень: и точкой зрения, и чисто формальной стороной. Первое, что бросилось в глаза при прочтении - заметно более доработанный текст: и стиль, и композиция, и умение формулировать, если можно так выразиться. Сформировалась некая единая манера письма (возможно, в немалой степени потому, что отошло на второй план, так сказать, соавторство, которое и давало, как мне кажется, вот этот эффект катастрофической неровности текста). Если же говорить о точках зрения - второе издание, что логично и понятно, банально
старше, и старше на порядок. Именно поэтому, опять же, как мне кажется, оно воспринимается людьми "призыва первого издания" временами неоднозначно. Я в свое время согласилась с собой на том, что это две разные достаточно книги, и каждая из них сама по себе хороша - по отдельности, не хочется сравнивать просто за бессмысленностью.
Мне всегда было интересно другое: как воспринимается второе издание теми, кто не читал первого. То есть, совсем с нуля - как? Я не знаю: большинство моих знакомых любителей ЧКА начинали именно с первого, а то и вовсе с совсем старых текстов. Возникает ли, интересно, там вот этот эффект безумной совершенно вовлеченности, вживания практически в текст, ощущения потерь как
своих, идей как принятых безусловно своими, историй, после которых остается ощущение сопричастности и со-бытия на порядок большее, нежели просто от прочитанной хорошей книги - скорее как от прожитой вместе реальности, от рассказа очевидца? Расскажите кто-нибудь, наверняка же есть на форуме люди, начинавшие со второго издания.
Его труднее читать - не в том варианте трудностей, которые создаются плохим стилем и формой; скорее это книга, требующая от читателя не просто принятия, а еще и приличной душевной работы. Именно потому, что в ней почти нет четкой раскладки по сторонам и явной оценочности, нет явно выведенных плюсов и минусов, нет эмоциональной наполненности текста в той мере, в которой она присутствует в первом издании. Я тут опять цитировать буду - фразу из учебника по истории музыки, смешно сказать, но очень уж подходит: "
...одни выразительные средства служат обострению эмоции, росту драматического напряжения, патетической силы, другие же одновременно сдерживают, внутренне тормозят развитие чувства, уравновешивая целое. В итоге возникает впечатление не безудержного бурного драматизма, не внешней смелой действенности, а особого скованного трагизма, сосредоточенного в себе и по-своему необыкновенно сильного..." - как-то так, мне кажется.
уфф. на этом, как говорится, "Занавес. Дамы рыдают." - совершенно субъективно и ни разу не профессионально получилось, но "к сожалению - увы".
Главная
Страниц: 1 
