Представляю на ваш суд свое новое произведение.
Прошу только, не стоит искать в каком-либо из этих персонажей сходство с Мелькором...

ВОЗВРАЩЕНИЕ

Я? Кто я?
Пустота вокруг.
Я - был? Я - есть?
Что-то рвет в клочья изнутри.
Где я?
Будто липкая паутина опутала руки и ноги.
Что со мной?
Каждый миг - боль пронзает каждую частичку.
Как давно я здесь?
Мгновение. Или вечность.
Это бред, бред, БРЕД!
Пустота вливается внутрь, и боль с новой силой скручивает в судороге.
Я.
Тягучее ничто словно хочет разорвать на куски.
Я - есть.
Разум неожиданно проясняется.
Я помню...
Яростный бой, и убитые валятся под ноги, затрудняя движения. Эта битва - последняя. Они знали, что так может быть.
Мы знали. Мы?
Вспышкой - лица. Глаза, в которых надежда сменяется безысходностью. Приказано взять живыми всех по возможности, но одного - любой ценой.
Почему - меня?
Он вышел на бой сам. Никто не ожидал этого, ибо в этом не было нужды. Но он все-таки пришел, и его взгляд лишил сопротивлявшихся остатков мужества. Всех, кроме одного.
Я сражался с ним.
Было нелегко выдержать этот взгляд. Глаза без зрачков - провалы в пустоту.
"Ты хотел поединка? Я перед тобой"
Каждый звук режет слух.
Силы слишком неравные. Последний удар - и меч со звоном отлетел. "Ты проиграл. Ты этого добивался?"
В его глазах была ненависть.
"Ты думаешь, я тебя убью? Нет, ну что ты, - обвел взглядом остальных. - Я покажу вам, что бывает с теми, кто меня предает"
В их глазах поневоле отразился ужас. Мне было жаль их.
"Смотри внимательно. Ведь это ты виноват в их муках. Чего ты добился?"
В его голосе было злорадное торжество, но где-то в глубине проскальзывали едва заметные нотки облегчения. Никто не заметил, кроме меня. Неужели он... боялся? Но чего?
Победитель. П О Б Е Д И Т Е Л Ь. Он упивался каждым звуком этого слова. Его преданные слуги скручивали руки проигравшему, а победитель поднял его меч. Несколько мгновений рассматривал его, затем усмехнулся и резким движением сломал.
Мой меч. Я помню его горестный стон.
Путь казался бесконечным, и каждый шаг давался все труднее. Пустота пульсировала вокруг топким маревом, давила со всех сторон. Пустота, средоточие которой идет впереди. Все, ВСЕ вокруг настолько чуждо, что в любой миг можно сойти с ума. И постепенно возникает чувство, что кроме этой пустоты больше ничего нет.
Я помню твой голос. Ненавистный.
"Я не прощаю предательства. Каждый из тех, кого ты привлек на свою сторону, вновь склонится предо мной. В конечном итоге и ты тоже. Только на этот раз я заставлю вас ползать у моих ног. Я буду вытирать о вас ноги, а вы будете драться между собой за право лизать мои сапоги"
Наверное, мои чувства слишком явно отразились на моем лице.
"Да, да. И ты тоже. Я изломаю тебя, как любого из них. Сейчас тебе кажется, что ты сможешь сопротивляться вечность. Только вот вечность имеет свойство заканчиваться, а я могу быть очень терпеливым"
Его голос походил на липкую патоку, но с губ сочился яд.
Здесь не стоит стражи: в этом нет необходимости. Пустота будет держать надежнее всякой стражи, и вырваться невозможно. Она будет постоянно напоминать о том, что она здесь хозяйка. И она выдирает, выжигает все, что не от нее.
"Знаешь, я, пожалуй, буду иногда приходить к тебе. Рассказывать тебе о тех, кто пошел за тобой. Я даже позволю тебе увидеть то, что с ними станется. Ну, а если ты захочешь мне что-нибудь сказать, позови: я услышу. Желаю приятного времяпрепровождения".
Да, я помню. Они не выдерживали  за другим. Те, кто был готов идти за мной до конца. Они ползали у него в ногах, а я жалел их. Они слабее меня. Они верили мне. Я не смог защитить их и избавить. Те другие презирали бы их, наверное. А у меня сердце рвалось, глядя в их опустошенные глаза. Для них больше нет надежды, ибо они не видят ее. Душа без надежды умирает, но можно ли осуждать за слабость? Я - не могу.
Глухой стон.
Я хочу вырвать их отсюда. Даже сейчас.
Пустота рвет на части, словно взбесившийся зверь.
Вырвать их отсюда... Куда?
Ничего не видно вокруг, потому что в пустоте нечего видеть.
Я хочу вернуть их. К свету.
Будто расплавленный металл вливается внутрь, но из последних сил - не закричать.
Свет. Свет? Что это?
Превозмогая боль.
Это порождение измученного разума? Или он - есть?
Каждый миг боль все сильнее, и каждый миг - словно заклинание - я должен выдержать.
Свет. Рассеивающий пустоту.
Скованный пустотой забился в конвульсиях, изо всех сил сдерживая крик.
Свет. Он есть. Есть. Я надеюсь. Я знаю. Я ПОМНЮ.
Пустота мечется в ярости, вымещая ненависть на том, кто не может вырваться из ее пут.
Свет... Суть... Чья?
"Я есмь Альфа и Омега"
КТО ЭТО ГОВОРИЛ?
По незримому мареву прокатилась дрожь.
"Я с вами..."
С нами...
"...во все дни до скончания века"
С нами...
"Я есмь путь..."
Путь...
"...и истина"
Истина...
"...и жизнь"
Жизнь...
"...и жизнь"
Жизнь...
"... и жизнь"
Наша.
"Я с вами..."
Ты с нами. Ты - Жизнь. ТЫ. Я помню ТЕБЯ.
Разум вне боли.
Свет благодатный. Свет льется отовсюду. В нас, через нас, сквозь нас. Свет - наша жизнь. Мы - вместе. Мы - едины. Нет, мы соединены воедино в Нем.
Боль отступила... или она больше не чувствуется?
Мы. Были там. С Ним. В Нем. Откуда мы - здесь?
"...Идите за мной. Для вас уже не будет запретного, ибо вы сами будете как Он. Я же поведу вас к великим знаниям и могуществу. Я укажу вам единственный правильный путь..."
Да, я помню. Его слова поколебали силу нашей веры. Опьяненные его речами, сознанием своей силы, мы последовали за ним. Мы не понимали, на что идем...
"... увлек с неба... и поверг их на землю..."
Нам преградили путь, но даже тогда мы не поняли...
А когда поняли...
- Мы должны вернуться, - прозвенел голос в полной тишине.
Да, я помню каждое слово, что говорил им тогда.
- Но... нам ведь нет дороги обратно, - тоска в голосе.
- Мы должны вернуться.
- Примет ли Он..? - тоска в глазах.
- Он примет нас, - спокойствие и уверенность. - Мы совершили достаточно ошибок, и пока еще не поздно остановиться. Разве мы не осознали это? Разве не раскаяние - путь, по которому возвращаются к Нему Искры-в-ночи?
Искры-в-ночи. Так я называл тех, кого Он создал потом. Я видел их такими: яркие вспышки во тьме, ибо с тех пор, как Восставший осквернил их дом, непроглядный мрак простерся повсюду. Мрак, в котором не все глаза видели Его Свет.
Впрочем, разве я не помогал тогда Восставшему? Разве сам я не был восставшим?
Огонь изнутри жжет больнее, чем все муки, причиняемые пустотой.
Да, и я ходил по их дому. Сначала - когда Восставший говорил мне. Потом... Потом я просто полюбил ходить среди них. Смотреть на них. Иногда я забывался настолько, что чувствовал себя одним из них. Искры-в-ночи. Они такие разные. Одни - мягкий свет, тепло и умиротворение, другие - серебристые блики. Третьи - зеленоватый отблеск... Слабые... Я жалел их. И... любил.
Может, если бы не они, я так и не осознал бы...
Щемящее чувство.
Были среди них и те, кто светился кроваво-красным, иногда почти черным огнем. И они слишком походили на Восставшего. Я видел, как их становилось все больше. А сделать ничего не мог. Не мог... Сила слова на них не действовала, меч их не останавливал, ибо на место одного становились двое...
Именно тогда стали появляться подобные золотым светочам. Они сияли во мраке, и я поражался тому, что они, будучи Искрами-в-ночи, могли больше, чем я. Потом я понял, в чем их сила. Искры-в-ночи были не просто Его творениями, они были Его детьми. Он любил их, любил всегда. Даже после того, как они не устояли перед соблазном. Но немногие из них понимали это. В тех, кому это было дано, отражался Его Свет... Только вот они уходили, каждый в свой час, и дом снова погружался во мрак.
И тогда я впервые задумался о том, чтобы вернуться. Они - Его дети, но разве мы не можем рассчитывать хотя бы на часть того, что Он даем им? Я же помню... Ведь Он любил нас. Может, не так, как их, но все же...
Но я хотел вернуться не один.
Чувства смешались.
Да, были те, кто хотел вернуться. Но не решался. Или боялся. Мне стоило немалых усилий убедить их отринуть страхи и сомнения. Я говорил - и они внимали мне.
Мы ждали удобного момента, но когда он, казалось, настал, мы поняли, что нас не выпустят. Я понял это раньше всех, и потому мой меч отразил меч противника быстрее, чем тот успел найти жертву. Я защищал тех, кто за мной, хотя понимал, что нам не победить. Потом, когда стало совсем тяжело, меня хватало лишь на то, чтобы защищаться самому...
Горечь.
И вот итог...
Взгляд - куда-то вверх, если это понятие применимо к мраку вокруг.
Ты говорил нам: "Я с вами", но ныне я остался один. Неужели Ты действительно не простил, если не помог нам тогда? Мы виноваты пред Тобой, но неужели ужас тех бессчетных веков вдали от Тебя не служит искуплением содеянного?
Тишина.
Скажи, что мне сделать, чтобы Ты хоть на мгновение снова обратил к нам Свой взор?
Пустота замерла на мгновение, а потом странно заколыхалась, словно от злорадного смеха.
Прости нас. Лучше быть последним из твоих слуг, чем обладать всем могуществом мира - без Тебя...
Наверное, слова сорвались с губ, потому что в ушах зазвенел издевательский смех Восставшего, которому вторили тысячи других. Скованный закрыл глаза.
Ты начало и конец, Первый и Последний. Жизнь Мира в деснице Твоей, и нет для Тебя невозможного. Прости нас!
Смех звучал все громче... Пока не перешел в яростный вой бессилия.
Скованный открыл глаза. Свет лился отовсюду, и он летел к нему. Свет согревал его, лился в него, струился сквозь него. Свет, и там, прямо перед ним Тот, Кто Сам суть Свет. И он пал ниц, не смея взглянуть на Него.
- Прости меня и позволь остаться с Тобой.
Я сам встал или мне помогли подняться?
- Дитя мое, разве Я отвергал когда-либо хоть одного из вас? - и в голосе не упрек, но сострадание.
Счастье. Счастье от того, что я - с Ним, больше не терзают бессмысленные вопросы, поиск ответов на которые походит на бег по замкнутому кругу, нет страха, нет сомнений. И можно не думать больше ни о чем... Только разве могу я не думать о тех, кто пошел за мной.
- Ты поможешь им?
Я взглянул на Него, и... замер, понимая, то, о чем Он молчит. Без надежды нет жизни...
- Но для Тебя ведь нет невозможного. Спаси их. Они пошли за мной, они хотели вернуться. Они слабые, неразумные, но разве за это... Ты даришь сердцам Искр-в-ночи надежду, я прошу тебя, зажги этот свет и для них. Я приму за них любую кару, только пусть они вернутся - к Тебе.
- Их спасла твоя вера.
И я склонился вновь к Его ногам.

Мы. Мы - вместе. Мы - едины. Нет, мы соединены воедино в Нем.