Здравствуйте, уважаемые хозяева и обитатели форума! Давно у вас тут не была, так давно, что правила успели поменяться (что ли?) и я куда-то делась. Но это ничего, потому что я снова тут, и шо раньше меня никто не знал, шо теперь - одна ерунда. Будте так ласковы, погрызите кус от моего романа!    А то я уже не знаю - то ли его совсем выкинуть, то ли переписать, то ли выкинуть этот кусок, то ли вообще все хорошо, потмоу что разные отзывы разных людей перпендикулярно противны    А здесь, все же, много людей разбирающихся и не брезгующих погрызть всякых неофитов   

Небольшие пояснения: это кус про одного героя, и стиль здесь не знаю как называется, но иной, чем про других героев 

Заранее благодарю и весьма ценю потраченное на меня время.

почти Павич, только стиль академичней, на мой вкус.

Любые ассоциации имени героини с героем Лукаса слезно умоляю запинать. Приветствуется ассоциации с элементом "йод" и запахом йода 

Четная Книга Снов: Листы Йоды

Я, Йода.
Воспоминания Йоды на посту в жаркий полдень 14-го унюаня накануне конца света.

Я - Йода. Я живу сейчас во дворце Ее Императорского Благовония Доднот Иеху. Я состою в ее гвардии, и стою в карауле каждый раз, когда с юня на юй через Столицу гонят стада равв. Раввы даже на дальних перегонах не прекращают жевать жвачку и расплескивают навоз по сторонам. Конечно, я стою в отдалении. Моя задача - следить, чтобы какой-нибудь глупец случайно не попал равву под хвост. Не велика честь нести такой караул, и охранять бассейн Ее Благовония гораздо интересней, да я не жалуюсь. Я ведь вовсе не стремлюсь во дворцовые покои - из-за ширм в любой момент могут стрельнуть чьи-то нескромные глазки - в самый неподходящий момент. Когда, например, ты закладываешь левую сай-руку подмышку верхней правой и с наслаждением чешешься: хрумс-хрумс-хрумс... Ломки привезли с собой из-за своих гор странных головастиков, прокалывающих даже мою тугую кожу. Ломки считают их чуть ли не священными, потому что они, мол, пили кровь Их Величеств еще в эпоху Теа (это больше тысячи солнц назад, если кто не знает). Ну да мы этих ломки гнали до их гор, только хвосты дымились! Только пиявки и остались после них.
Стоя на посту, не почешешься, зато солнце припекает так сильно, что я начинаю лучше соображать. В такие моменты кровь быстрее течет по жилам, я млею, и умные мысли приходят в голову. Своими умными мыслями я делюсь с молниками, хотя те стали появляться значительно реже. Они говорят, что подпиливают цепи Нижнего Света с тем, чтобы его свобода стала и их свободой также. Еще они говорят, что подготавливая пути для тех, кто пойдет по их стопам. В последнее время они даже не удосуживаются придать себе видимость хоть одной пары рук, не говоря о двух - так и сигают мимо в виде светящихся вихрей с гляделками.
С молниками никогда не скучно. Даже для меня они странные и загадочные существа, хоть я общаюсь с ними с раннего детства.
Детство, да… С трудом вспоминаются какие-то матерчатые строения, вьюнки по углам крыш, хилые перегородки на дороге… Помню, что путь с юня на юй у нас был очень узкий,и поскольку мы жили не на торном пути, а на откольцованном витке, народу мимо нас проходило маловато… Дальний завиток мира, глубокая провинция…
Сразу за раскольцовыванием дороги в направлении на юй  находился город. Мой отец и вся семья промышляли ловлей головастиков и блиров. Мягкие псевдоподия последних и по сей день являются излюбленным деликатесом для горожан, так что моя семья процветала. Болото вокруг было благодатное, и наш огород три раза в год давал урожаи свежих водорослей и пиявок.
Однако юнь-юй здесь был узок, очень узок, да…
Сколько там было ловушек! Только зазеваешься – хлоп! и ты уже покойник. Или консерва. Помнится, как-то после шторма мы нашли одну дме… как же ее звали? и кто она вообще была?… нашли в пузыре иллюзий…  Поэтому там и не разрасталось село или город - лами предпочитали более безопасные места выше и ниже по юю.
Почтенные дме при дворе Ее Благовония в последнее время взяли моду писать мемуары – как они проводили время во время нашествия ломки, да где были, да что нюхали… Написать мне, что ли, тоже? Ну, скажем, в таком духе…
Пока мне не исполнилось пять лет, я была обычной. Худая и ловкая, я исшлепала все болото вдоль и, насколько это было возможно, поперек. Поперек я уплывала достаточно далеко, минуя каким-то образом глубокие затягивающие полости бань-пао. Однако мое увлечение поперечиной, скорее всего, и привело меня к дальнейшим событиям.
Как утверждали братья, я стала «заговариваться», то есть разговаривать с кем-то, кого никто из  близких не видел. А я видела - молников! И удивлялась, как это так - вот же они висят над водой, а родные не видят!
Да… Молники… Да кто мне поверит, кроме умных лами?… В мемуары про молников не напишешь… ну или напишешь… впрочем, ха, теперь-то какая разница?… Ведь недолго уже осталось-то… Молники сами мне сказали…
Я познакомилась с молниками, когда застряла в одной из небольших и глубоких каверн пао (называется грус). Фактически они не опасны, так как до ужасающего воздействия глубин бинь-пао, когда искажаются и плывут даже пропорции тела, им далеко. Однако самостоятельно из такой штуки трудно выбраться: просто забываешь о том, что ты есть.  Если бы не молники, я бы там и осталась. Чтобы спастись из груса, надо помнить, что ты есть и что у тебя есть цель! Так было. Они развлекали меня, пока не прошел шторм иллюзий и родные не помогли мне выбраться. Но я все-все запомнила, что они мне говорили!
Например, молники утверждали, что для попадания, например, в Столицу, не обязательно проходить всю дорогу от юя до юня! Колдовство, не иначе. Они говорят, что можно поперек. Следуя за молниками, я и потом часто пыталась уйти поперек мира по оси бинь-пао.
Братья решили, что я "расплавилась", как это часто бывает с теми смельчаками, что пытаются идти не как все нормальные одлинги, а  поперек, и уговорили отца отправить меня в город. "Поперечница", говорили они, лучше отправить ее в город и показать в храме, в Храме Зитар ее научат жить как все нормальные одлинги, все равно дананой-воином ей уже не стать.
В любом случае, в городе меня было пристроить легче - например, в мастерскую кружевников.
Девчонка бойкая, способная, сказал мой отец, и если  бы у нее с головой все в порядке было, нам бы самим пригодилась; однако теперь какая из нее защитница!? На прощанье он ласково щелкнул меня хвостом, пахнув дымом, и больше я его никогда не видела. Слишком много времени нужно затратить, чтобы проскользнуть по великой дороге до Столицы, где я теперь нахожусь. По маме я скучала, но больше всего - по своему братцу Заиру, у которого всегда находилось время, чтоб послушать мои россказни про молников. Его я любила больше всех.  Милый моему сердцу Заир проводил меня далеко до Заводи, которую я тогда считала окончанием мира, и попрощался со словами:
- Ну, сестричка,  свидимся когда-нибудь. Я навещу тебя в Ярмарку.
Так я покинула родной отрезок и попала в город.
Город поразил меня своей величиной и скученностью. Здесь все словно на хвостах друг у друга сидели. Это сейчас я понимаю, что городишко был небольшой, длиной всего около пятидесяти моих длин, куда уж ему до Столицы! Но запах на улицах ударял сразу. Сидя за спиной у брата на мохнатом ховуре, неторопливо скользящем на юй, я думала, что не смогу жить в таком ужасном месте, напоминающем наш туалет (в котором, по совести говоря, и то было благовоннее). Однако чем ближе к центру, тем сильнее пахло пряностями и курениями. Появились большие красивые дома, чьи солнцеобразные крыши сверкали серебром с юня на юй, и чернью - по бинь-пао. Мостовые же меня просто изумили - я никак не могла понять, зачем землю покрывать гладкими плитами, если приятнее скользить по болоту, и как потом можно ходить по этим плитам. Наш ховур был согласен со мной - он упирался сперва и не хотел идти по незнакомой дороге.
Храм находился в самом центре. Он был костряной, с изящными многоярусными крышами оранжевого цвета и резными стойками. Стены его являлись плетеными рамами, с натянутой на них красной тканью и искусными гобеленами, на которых угадывались деревья, тицы и цветы. Позже я осознала, что так и должно было быть – ведь жрецы всегда стремятся расширять Храм по оси бинь-пао, а чем дальше от Великой Дороги, тем труднее построить прямые стены и устойчивые столбы. Рамам же с натянутой тканью, а особенно плетеным гобеленам, это не страшно, они растягиваются и переплетаются.
Помню, поначалу меня совершенно сразили крылья Храма по бинь-пао - они были невообразимы и изящно-пугающи, а простирались так далеко, как никто в городе не строил. При одном взгляде на них кружилась голова и влосощущала начинали беспорядочно мельтешить над головой, вздрагивая и сочась. На острых углах Храма висели красивые клетки с певчими тицами.
Позже я убедилась, что все Храмы строятся подобным образом. Сейчас-то я знаю, что монахи и жрецы уже много лет исследуют и используют искажения, возникающие в теле и сознании при передвижении по бинь-пао. Для этого они углубляются в пао на толщину волоса, и долго медитируют, чтобы понять хитросплетения божьего замысла. Тицы же на углах храма служат своеобразными индикаторами - если вдруг надвигается Шторм Иллюзий, тицы погибают первыми, и все предупрежденные лами успевают выбраться повыше, на самую безопасную ось юнь-юя.
Конечно, тогда я этого не знала. Как сейчас помню, старший брат ссадил меня перед внутренними воротцами и, велев смотреть за ховуром, отправился искать настоятеля, я же вращала глазами и влосощущалами во все стороны, изумленная красотой и благовонием Храма.
Служители храма и монахи ползали кругом, словно не замечая меня, но пришлепавшие трое мальчишек уставились во все глаза. Поглазев какое-то время, они вдруг начали кричать, что женщину ввели в храм Зитар, здесь, мол, не место таким. Уродка, сказал один из них. Тут уж я возмутилась. Неправда, закричала я, я не уродка, я красивая, так мне говорила мама, и брат! И еще я подобрала несколько комков грязи и запустила в обидчиков. Как я уже говорила, креп-руки у меня весьма сильные, и бросок попал в цель. Один мальчишка убежал жаловаться, крича что-то насчет каких-то священных рун, и какой-то «нарушенной черты». А с остальными двумя я крепко подралась - оттаскала за хвосты, хохолки, и одному даже наступила на даль руку, поскольку он, дурак, не убрал ее в подбрюшник.
Вообще-то я смутно помню, в каком порядке все это происходило. И не потому, что столько лет прошло - просто у меня действительно от природы плохая память. Несмотря на все мои магические способности, о которых мне толкуют молники, я тупая, и легко признаю это. Женщины должны сражаться и почковаться. Думать - это дело мужчин.
Я думаю редко. Вот разве что здесь, где припекает солнышко и жарко греет мою холодную кожу... Мне не скучно, знаете ли. Чувствую хвостом, скоро что-то случится! Не иначе, конец света... Эй, пацан, пошел вон отсюда! Да-да, это я тебе! А меня не касается, кто тебя послал, не положено тут! И вообще – конец света, нечего тут шляться! Иди, поплачь напоследок, дохляк!… Сам такой!… От такого слышу!… И тебе того же!.. Вот-вот!.. Ну и что?.. Ну ты спросил! Конец света он и есть конец света – выключат свет вот и не будет его! А ты что думал?… Да ну и пусть… Да ну и что? Вот конец света и конец свет, но ведь должен же кто-то свою работу делать?!… Вот и я о том же… Ну ак тебе объяснить, что же это такое?… Это когда все кончается. Понимаешь?…
Ну, перед концом света весело думать о собственных мемуарах, которые никогда не будут написаны!
...А хорошо, что отец тогда отправил меня в город. Иначе где б я была сейчас? Уж никак не в Столице перед концом света. А ведь все началось если не с молников, то с настоятеля того первого Храма...

Пацан, а пацан… ты еще здессс?!…  Опять не понял?… Ну и нассстырный ты пацан! Ну сслушшшай…
Нет, мемуары так не пишшут… А ты что читал?… У-у… С-сс… Тогда… Значит, так-ссс.
«Однажды на страну напали ломки». Да, так будет лучше… «Однажды на страну напали ломки» - это хорошее начало для мемуаров перед концом света, хо-хо!
Однажды на страну напали ломки. Они были воистину огромны, в парсах из ужасающей волосистой кожи. Кожу эту они называли шкурами тимпо. Еще у них было никому неизвестное оружие, которому наши допотопные дрогмеры даже в деды не годились. Еще у них было какое-то колдовство, говорят, очень древнее, которое позволяло отрезать Кольца от Дороги и перемещаться быстрее, чем по прямой. Да-а… Сама я этого не видела, но ведь как-то же  они оказались в одночасье посреди торного пути с юня на юй, да еще вместе со своими  поселками, жителями и, главное – горами?! Горами!
Дайте мне воды, я сссохну от пережшшиваний! Горы – я сама видела!!! С-сссс…
Впрочем, некоторые слухи ходили о том, что они долго жили в закольцованном куске дороги, вот и уродились такие… дикие… вместе с горами…
В общем, тут-то я и занялась сугубо женским делом - отправилась очищать свой отрезок мира от захватчиков. В войске правителя мне понравилось, хотя народу было слишком много. Мне выдали парсу из змеиной кожи, ярко сверкающую круглую бляху из гематита для перекрещенных на груди ремней, а еще дрогмер и секиру.
Молники смеялись надо мной, они говорили, что это не на долго, и вообще, куда я кинулась в самый котел войны, если моя задача - быть совсем другой. Баба и есть баба, говорили они, подсмеиваясь.
Когда мы начали проигрывать и войска правителя драпали целый виток на Юнь, молники как-то догнали меня, и сказали, когда ломки придут за тобой, иди с ними, и не бойся. Ты станешь свободной, и мы побеспокоимся о тебе. И я отстала от войска, залегла в каком-то селении. Там была дме, которая все время плакала, мигая третьим веком, а я веселилась. Мне все было интересно. Ломки пришли и дме выдала меня им. Они забрали меня и хотели убить, но какой-то нох посмотрел на меня и сказал, нельзя ее убивать, доставьте ее Йе Момо, и вас наградят. Передайте ее Йе Моммо, сказал он, и меня куда-то повели. Долго вели. Мы сделаем тебя умной, сказали ломки, это наша задача, - чтобы все были умными, не только мужчины. Умной, переспросила я, как мужчины? Нет, сказала одна из воинов, у тебя будет другой ум, сильнее. И я поверила, потому что она была необыкновенной, да и вярих за ее спиной кивал мне и мел ветер.
Меня долго вели обратно по стране, и еще дальше, но, как ни странно, я плохо помню - я все время спала. Кажется, мне было холодно. Ломки-дананы пытались согреть меня, выкладывая на солнце, и давали мне вино, но в большой город меня привезли полуживую. Наконец одна данана, разбирающаяся в целительстве, сказала, она заболела болезнью ведунцов, мне понятно, почему нох велел отдать ее к Йе Моммо, ведь тот - самый великий ведунец; и теперь вот неизвестно, выживет ли, а если выживет, сказала другая, то в армию меня точно не возьмут. Я расстроилась, я все слышала. А другие говорят, быть может, она не доживет до места, зачем нам дохляк, отдадим ее жрецам в ближайшем храме. Я совсем расстроилась, но другая данана возразила, что не к жрецам повезем ее, а к Йе Моммо, как сказала нох. Ну и повезем, сказала первая. И мы вошли в город. Я же почти все время разговаривала с молниками.
Они водили меня по странным местам и учили разным странным приемам. Только через несколько лет я стала понимать, насколько те приемы были... общими. Есть такое умное слово – «универсальные»! Во!!! Это тебе не ритуальная магия, и уж тем более не боевая, хотя вот чего бы я с охотой изучила. Но молники сказали, зачем тебе боевая магия, если все войны скоро кончатся? Почему кончатся, сказала я, а что тогда будут делать женщины? А молники смеялись.
Все в мире есть паутина Великого Духа, говорили молники. Великий Дух творит нити паутины и создает мир - все. А поскольку все предметы и явления суть нити Великого Духа, то нет никакой вещи и никакого существа, что отличались бы большей значительностью, чем сам Великий Дух или какая-то его часть, так сказал мне молник.
Зачем он плетет нас, спросила я. Никто не знает, сказал молник, может быть он делает это для своего удовольствия, как ты плетешь гобелены. Ему нет до нас никакого дела, сказал другой молник, потому что миров бесконечно много, а доля одлингов в нем настолько мала, что ничего не может изменить. Вот если бы все одлинги стали магами, Великий Дух, может быть, услышал бы вас. Зачем, спросила я. Одна муха в паутине засыхает и паук съедает ее, сказал он, а много мух одновременно вибрируя рвут паутину и освобождаются.
Если только Великий Паук значим, а все остальное нет, спросила я в другой раз, то можно ли идти против его воли, ведь он так велик и непостижим, и, наверное, лучше знает, что нам надо! Ты стала задавать умные вопросы, засмеялись молники. Мы, молники, вярих, наблюдаем за Ним, мы наблюдатели, сказал один, и за века наблюдений мы сделали вывод, что Он сам предусмотрел подобный выход. Он хочет, чтобы мы освободились из его паутины, спросила я удивленно. Не знаю, сказал молник, но он создал возможность вырваться на свободу, значит, он этого хотел. Никакой паук не хочет, чтобы добыча ушла от него, сказала я упрямо. Он не паук, сказал молник, он великий Ткач. Разве тебе не хотелось бы, чтобы сплетенные тобой животные и цветы ожили и убежали с гобелена? Да, подумав, сказала я, я поняла тебя...
Что?.. Ну ты спросссил! "Почему конец-сс света?" Я ж тебе все уже объяснила-шш!..
...Что ты смеешшшься?..  Ссам такой! Иди отссюда, пока... Во-во, чеши-чешшшши!..
Н-да... А вот, помнится, Йе Момо внимательно меня выслушивал. Такой уважаемый и мудрый был ведунец. Недаром теперь сам молником стал...
...В другой раз я спросила, откуда вы, молники, и зачем? Они смеялись опять. Трудно сказать, ответил один. Мы те мухи, что готовы вырваться из паутины, но нас еще слишком мало, чтобы ожить. В твоем мире, Йода, получается очень много настоящих вярих, поэтому мы обосновались здесь. Нет, сказал другой, мы создали этот мир, потому что хотели увеличить количество себя.
А еще я спросила, почему у вас только две руки, а у многих - так и вообще ни одной? Зачем тебе верхняя пара, спросил в ответ молник. Чтобы воевать, сказала я, они сильные, я могу переворачивать и кидать большие камни и бить булавой. Зачем тебе нижние руки, спросил он опять. Чтобы ловко вязать узлы на гобеленах, чтобы пролезать в норки и доставать орехи, чтобы танцевать, а еще - когда у меня будут детки в надбрюшной сумке, сай-руки нужны будут для заботы о них, пока детки не вырастут и не выйдут наружу. Но мама говорили, ты уродка, ты задушишь их, своих деток, потому что у меня слишком длинные пальцы, тебе только узлы вязать, говорила она, и сажала меня за ткацкий станок...  А теперь скажи, сказал молник, нужно ли нам вязать узлы, ухаживать за детьми, держать оружие и кидать камни? Я не знаю, сказала я. Я отвечу тебе, сказал он, нет, не нужно. Руки и ноги нам давно уже не нужны. Поэтому мы создаем их лишь для надобности, чаще всего - чтобы олднингам типа тебя было удобнее говорить с нами, а нам - вами. Почему бы не создать четыре руки, ведь нам так привычнее, хитро спросила я, а они засмеялись. Скоро твой ум на телеге не увезешь, сказал один, это правда - мы разговариваем с тобой руками, разве ты не заметила? Это хорошо, сказала я, но я чувствую себя тупой.
Вот так вот я и беседовала с молниками. Много-много дней… Ломки-дананы считали, что я больна, но все равно не остановились, а продолжили путь, уложив меня в крытых носилках, которые несли огромные воины.
Помню, как меня веселило наше передвижение по городу: дананы выступали так важно, словно везли благовонную персону, то есть меня. Их власощущала стояли дыбом, лица имели каменное выражение, а глаза светились. Эти дананы нравились мне все больше и больше. А вот под землей мне не понравилось. Все одлинги любят солнце и тепло, когда кровь теплеет и быстро бежит по жилам. Внутри же Ставки солнца не было, и хотя я потом поняла, что там было вовсе не холодно по причине множества горячи источников города, когда мы спустились вниз, я стала коченеть. Опять пришел молник. Боишься, сказал он. Боюсь, сказала я. Это хорошо, сказал он, истинный воин должен бояться, тогда из него получится вярих. Зачем бояться, удивилась я, бояться плохо. Нет, сказал молник, плохо поддаваться страху, а бояться это нормально, ведь страх это тоже свет, только другой формы. Этот свет, сказал молник, взращивает и питает существ, которых мы можем использовать, а для этого страх нужно контролировать. Как это гадко, сказала я, что это за существа, которые питаются страхом? Они, наверное, злые демоны, что им  мало солнечного света. Кроме солнца, тебе нужна ведь и вода, сказал молник, почему бы не быть существам, которые пьют страх, как воду. Вода везде, а страх во мне, сказала я. Ты же ешь блям и ростки их, сказал молник, это их часть, как страх - часть тебя. Миров очень много, сказал молник, и они заселены разнообразными существами. Ты невеселый молник, сказала я, почему у тебя такое темное тело, сказала я, и еще спросила, а есть ли такие существа, которые питаются молниками? Не скажу, сказал молник, и ушел.
Молники? Ну, я же тебе объяснила… Ну вот они такие и есть – невидимые обычным-то людям. И мудрые. Не, не злые. Пуля на излете разве злая? У нее цель есть, а все остальное ей: тьфу! тьфу! Вот и молники…  Мудрые они, и нас еще умудряются замечать… У-мудряют-ся… Слово-то какое… точное… Они на нас смотрят и говорят: мы в ловушке… Дальше-то что было?… что было… Ну привезли меня…
- Это ведунецкая болезнь, - сказала целительница в желтой парсе. - Она не быстро проходит. Догадываюсь, что девчонка больна давно.
Я только фыркнула про себя, потому что знала, что это не болезнь. Быть может, я смотрю на мир несколько не так, как другие, не зря братья всегда называли меня "поперечницей", но в этом и есть источник возможностей любого жреца или ведунца. Молники говорили мне, что ни одно существо не может стать ведунцом, пока накрепко привязано к одному миру. Молники учили меня, что когда-то - невообразимо давно, когда племена одлингов только начали встречать друг друга на невообразимых длинах Линии, они договорились, каков мир. Прежде этот мир, сказал мне молник, был также текуч и неустойчив, как сны или соседние с нами миры. Однако сперва сюда пришли мы, молники, и чем больше нас становилось, тем осязаемее становился этот мир, однако все же для каждого отдельного существа он выглядел по-своему. Тогда одлинги договорились, что солнце и луны - веретенообразные, что Линия - это спираль, скрученная в форме веретена, что деревья и трава серые, а одлинги имеют четыре руки и хвост. Они договорились и стали называть свет - светом, а тьму - тьмою. Они придумали каменные шары, чтобы защищаться от гнусных хищников, и палки, чтобы переворачивать большие камни, чтобы племена их процветали. Они придумали, договорились, и стало так. И теперь, сказал молник, все одлинги Линии видят ее именно так, как они видят ее - все вместе. А я спросила, а как же на самом деле? А на самом деле не бывает, сказал молник, на самом деле все сущее есть нити Великого Ткача, и все живые осознающие себя существа - его творения, пульсирующие комки живых светящихся нитей. Ты пока этого не видишь, Йода, сказал молник, но все живые существа твоего мира - это трубочки-веретенца, сплетенные из светящихся нитей. Когда ты увидишь их сама, ты поймешь, зачем нужно было договариваться. Хорошо, я подожду, пока сама не увижу, сказала я, но я все равно не могу поверить, что я какая-то трубочка! Ну, не трубочка, улыбнулся молник, ты похожа на язычок пламени с небольшой пустотой внутри. Фу, сказала я, я такого не хочу понимать, мне страшно. Молник засмеялся и сказал опять, хорошо, что тебе страшно...
Ты меня удивляешь, мальчш-шшик… Ты ведь знаешь, что конец-сс света, а сидишь тут и слушаешь старую дуру, которая несет невесть что… Ты вообще-то, сам-то кто?.. Ага, ага… А чем занимаешься?.. А, родной зуб! Сама я тоже после  того, как ломки прогнали, много по миру пошлепала, всю линию чуть ли не полностью прошла. Ну, там некоторые кольца не считаются… Йе Момо хотел меня вместо себя посадить. Ему ж тьфу!тьфу! что у меня ума нет, главное, что я молников вижу. Но молники мне сказала: не лезь в ловушку. Да, ловушку? Вот ты и не понял! Вот я тебе про договор-то одлингов древних рассказала? Ну вот и ловушка! Да чего тут непонимать-то… Они договорились – и весь мир жестким стал. А когда молники его творили, он был текучий, гибкий, все менялось… Сон это был, понимаешь? А потом – договор… Хм… Ну… я сама не понимаю!!! Сбегай, принеси глины свежей прохладиться, а то вдоль раввской дороги ни одного комка чистого не найдешь… Да, давай, давай…

Ты, Йода.

Ты искала промежутки между Словами, но облюбованный мир упорно выплевывал тебя, словно косточку от вишни. Прорехи причинной ткани зияли рваными краями и дышали Пустотой. Успеешь ли ты до конца света, сказал молник, и исчез, оставив после себя запах озона. Я не хочу не быть, сказала ты, и ухватилась руками за края щели. Ап-хх, сказала щель, с хрипом и бульканьем втягивая твое существо в себя.
Вздох Пустоты.
В ткани Причины стало одной прорехой больше.
А тебя, Йоды, гвардейца  Ее Императорского Благовония Дооднот Иеху, не стало. В следующую секунду тысяча молников изящным копьем прорвали незримую завесу, скрывавшую Врата Свободы, и самого Благовония тоже не стало. Как, впрочем, и всего остального.
Мир перевернулся. Отпели иглы звезд, и веретено Солнца вывернулось наизнанку, превращаясь в гигантский косматый шар раскаленного газа, который взорвался и раскатился по космосу затухающими кольцами. Вздрогнула планета, сжигаемая огнем гибели, и растворилась в океане Возможностей. Твоя Реальность, Йода, была исчерпана, словно ее никогда и не было.
Гобелен Великого Ткача был завершен, и ожившие птицы улетели, оставляя бесцветные дыры на его поверхности. Акт вселенской дефлорации подошел к концу. Только зерно Идеи этого небывалого эксперимента тихо светилось, преображенное, ожидая тех, кто решится последовать по следам тысячи безупречных существ, сотворивших такое безумство, и совершить прыжок в пустоту...
А ты, Йода, двигалась дальше…
Тебя скручивало и рвало, как под грохотом бешеного урагана, вращало во все стороны и кидало от одной Идеи к другой. Слова Миров сыпались, подобно муравьям или клопам из разоренных гнезд, и вскоре ты ощутила себя вывернутой наизнанку и истерзанной их крошечными челюстями. Невозможно было сохранить целостность личности в таком водовороте, и из последних сил ты выделила частичку собственной сущности. Все стиралось... стиралось… Все стерлось.
Твое причинное тело перебиралось по ниточке, словно старый свитер распускался и сматывался в клубки. Не было Йоды, только комок пульсирующего света толчками продвигался сквозь ткань Причины. Ничего не сохранилось от прежнего Мира: ни памяти, ни личности, ни души. Клочок Огня - и это была вся ты. Но это была ВСЯ ты, все, чем являлась Йода, твоя суть. Словно осколок голограммы, он мог воспроизвести тебя в новом месте, подстраиваясь под причину иного мира.
Достигнув оптимальной точки, пульсирующий обрывок словно бы огляделся в раздумье, на миг отрешенного созерцания. Ты искала знакомый импульс, и ты нашла его. И твоя суть, по закону подобия, принялась воплощать себя в новую форму.
Клубок старых нитей бешено раскручивался, и узлы ложились в гобелен другого мира, словно родные: зря ли ты училась у самых лучших мастеров плетения – молников и Великого Ткача! Вот узел и вот узел, и вот нить, и вот нить… Как новые, сияли они в ткани нового мира. Радуйся, Йода! Ты опять есть!
Но Йода ли ты?…
Как тебя зовут, существо?

нну, да, наверное. вступление, по крайней мере, которое у меня хватило времени прочитать, больше всего напоминает смесь Павича и научно-популярной статьи )

Едем дальше

*** она без сомнения знала
Если "без сомнения" - это вводный оборот, то он должен быть выделен запятыми. Если нет - то нафига оно тут?

***Не откладывая, ибо нет никакой необходимости ждать или готовиться
Логика хромает - а, вопли искалеченной идиомы "не откладывать в долгий ящик" (или "на потом") - бэ.

*** Осторожно, не пренебрегая контролем и помощью мастеров, она изменяла свою энергетическую форму, перебирая миллионы причинных нитей и формируя из них свое восприятие.
а) "Причинные нити" - нехорошо
б) Что значит "формировать свое восприятие"?
в) Лучше либо: " Осторожно, перебирая миллионы причинных нитей и формируя из них свое восприятие, не пренебрегая контролем и помощью мастеров, она изменяла свою энергетическую форму";
либо:"Осторожно, не пренебрегая контролем и помощью мастеров, она изменяла свою энергетическую форму, перебирала миллионы причинных нитей и формировала из них свое восприятие"

*** Сдвигала свое сознание в место, где тело ее становилось твердым
"В каком месте у женщин самые курчавые волосы? - В Центральной Африке"(с) Та же двусмысленность.

*** а существование йиема забывалось и стиралось, словно окутанное туманом.  
а) Что имеется в виду: факт существования йиемы или же само пребывание в форме йиемы?
б) Лучше - "словно исчезало в тумане".

***Вся сосредоточенность Мастеров была отдана стратегии,
Б-р-рр! "Все помыслы Мастеров...", "Мастера были полностью сосредоточены...". Но не так.

*** И его непосредственному оружию - Чиане, которую весь Клех, словно копье, устремлял теперь в Миры Слов. Объединив энергию всего клеха, Архистратиг фокусировал ее на Чиане, через нее же рассеивая по окрестным Словомириям зерна будущего действия. Мастер Иос, Оружие Духа, примечал эти зерна, дабы вырастить их.  
Туманно. Невнятно. Коряво.

*** воплощалась в Словомирие,
Получается, что она становилась Словомирьем.

***С каждым новым этапом сонастройки и передвижения по причинным линиям, Чиана приостанавливалась в какой-то точке “моста” и проверяла свое “осознание момента”. С каждым новым приближением к “месту логики” ясность восприятия падала, и прибывали слова и разумные конструкции, ведущие все дальше в Миры Земли и ведающие там всеми делами. Количество точек казалось бесконечным, но цель была все ближе.  
Опять-таки, туманно. Невнятно. Коряво. А "разумные конструкции" - вообще "перл".

*** во дворце Ее Императорского Благовония
Не надо! Не надо её императорского благовония!

*** расплескивают навоз по сторонам
Раввы - это животные такие, да? И ихняя "дефекационная система" похожа на коровью? Так каким же образом они умудряются "расплескивать по сторонам"?  ???

*** да я не жалуюсь
По смыслу - но.

*** матерчатые строения
Как вы себе это представляете? Да еще и с крышей...

Все, на сегодня я сдох...

Цитата:


В данном случае "вижу"не подходит - должно быть продолженное время. А если "гляжусь в два сна"?

Цитата:

Почему убито? Будда ведь "он"? Или тут неясность, что за "-" = "открывается, открылось". Впрочем, такая двусмсыленность меня устраивает

Цитата:

Не, не принципиально. Вообще тут все "придуманные" слова не принципиальны, кроме трех-четырех (типа "Йода", "молники").  У меня произносится Й-ием. Ну ладно, придумаю что-нибудь другое...

Цитата:

Что, сильно погано? Это ж термин...   Хрен знает теперь, чем заменять... Голову сломаю, но придумаю...

Цитата:

Пропущено слово "проблемы". Но вообще-то коряво, да?

Цитата:

Хм.... В данном случае это - цитата из "Дюны". Не знаю, может правда изменить... Все равно там перевод...