XVI
О том, как Свенельд Длиннорукий сжег свои драккары

Целую неделю люди заселяли Хеорот. Свенельд объявил себя конунгом и стал жить во дворце у озера. Остальные селились кому где хотелось, но больше по окраинам, чтобы приглядывать за скотом. Жилья хватало всем, поэтому спо-ров не возникало, но однажды к Свенельду пришли два воина из его дружины.
«Ты наш конунг, - сказали они, - рассуди нас».
«О чем спорите вы?» - спросил их Свенельд.
«Я занял белый дом на окраине горда, у самых ворот, - сказал один. – А это мой сосед, и он говорит, что еще раньше оставил этот дом для себя, и теперь он хочет, чтобы я ушел в другой дом. В горде еще много свободных домов – зачем ему именно мой?»
«На моей родине остался брат мой, - отвечал второй. – Я хочу вернуться за ним и забрать его сюда. Для него и для его семьи я оставил дом по соседству, а этот человек занял его, и теперь придется мне самому перейти в другое место, а где я еще найду такое же удобное?»
Омрачилось лицо Свенельда, когда услышал он эти слова. «Правду сказала жена моя, - подумал он. – Сначала сюда поплывут родные, потом, наслушав-шись их, чужие… И станут мои острова тесны для людей, начнутся раздоры и войны…»
«Приходите завтра, - сказал он воинам, - и я рассужу вас».
Ночью поднялось зарево на берегу, там, где стояли ладьи. Люди прибежали на берег и увидели, что все драккары горят, и невозможно уже потушить пламя. Они стояли и смотрели, как полыхают боевые ладьи, и у каждого сердце стона-ло от боли.
«Как же мы теперь доберемся до своих родных? – спрашивали они друг дру-га. – Как мы доберемся до других островов?»
«Остров богат лесом, - отвечал им ярл, - и мы построим себе новые ладьи».
Промолчали люди, но каждый подумал, что много времени пройдет, прежде чем первый боевой конь соленых дорог запляшет на волне. Незнакомые деревья росли на острове – сколько их надо сушить? Как обрабатывать? Годы уйдут, пока узнают это люди. И хотелось им знать, кто убийца драккаров, но как ни искали поджигателя, найти не смогли.
Наутро пришли к Свенельду спорщики и спросили, как им решить спор о домах.
«Вы видите, что нет у нас больше ладей, - отвечал им Свенельд. – Кто знает, когда мы теперь сможем вернуться туда, откуда ушли? А когда сможем, жив ли будет еще твой брат, и захочет ли он плыть сюда? А если захочет, понравится ли ему дом, который ты выбрал? Пусть каждый живет в своем доме, который занял, а если твой брат приплывет к нам, пусть выбирает жилище по сердцу. Если же такого не найдется в горде, я сам дам ему все, что нужно, и пусть он построит дом, какой захочет».
Воины сочли это решение разумным и ушли от Свенельда, славя его муд-рость и щедрость. Сам же Свенельд давал им свое обещание, смеясь в душе, ибо знал, что обещание выполнять не придется. По слову Иглейны Озерной сжег он свои драккары, а новые ладьи, сделанные из деревьев острова, не могли покинуть волшебной страны. Вернуться назад было уже невозможно.
Тем временем стали люди валить подходящие деревья и складывать их в те-ни на просушку, по несколько деревьев каждого вида, чтобы потом выбрать лучшую породу для постройки ладей.
Прошло несколько лет, пока в достаточной степени просохла древесина, и тогда оказалось, что доски из нее получаются легкие и упругие, отливающие золотом и серебром на солнце. Построили они ладью и хотели плыть к родным землям, но, сколько ни плыли, нигде не нашли туманной завесы, отделяющей острова от внешнего мира, а когда впереди появлялась земля, это всякий раз оказывался волшебный остров. И со временем люди оставили попытки вер-нуться на родину.

XVIII
О том, как был разрушен Хеорот

Вышел на свет воин, и увидела Иглейна, что похож он на нее, и мало в нем человеческого. Богатой была его одежда, венец из потускневшего от времени золота охватывал его чело, но странным показалось Иглейне то, что не было при нем щита, только два меча крест-накрест укреплены были на спине.
«Я Хёльдиг Два Меча, - сказал он, склонившись перед Иглейной, - последний из озерного народа. Назовись и ты, снявшая с меня чары, ибо вижу я, что одной мы крови».
«Зовусь я Иглейной Озерной и Заклинательницей Иглейной, - отвечала она, - и привез меня сюда Свенельд Длиннорукий, сын Харальда из Харальдова дома, мой муж из смертных. Сама же я не знаю своего рода, но жила в священной роще до того, как предназначили меня ему боги. Теперь же Свенельд правит здесь, но стар он стал, а я молода и не хочу уходить на погребальную ладью за стариком».
«В волшебной стране правит смертный? – спросил Хёльдиг Два Меча, и лицо его омрачилось. – Я убью его и истреблю весь его народ, если он не уйдет от-сюда со своими людьми».
«Не сможет уйти он, - сказала Иглейна Озерная. – Он сжег ладьи, на которых приплыл сюда, а ладьи из здешнего дерева не могут попасть за пределы вол-шебной страны».
«Значит, пришел его последний час, - отвечал Хёльдиг Два Меча. – Покажи мне, где он живет».
И пошел он за Иглейной в Хеорот, и у всех встреченных спрашивал о конун-ге Свенельде. И все отвечали, что это мудрый и справедливый правитель. С тем и пришел он к Свенельду. Увидел его старый конунг, и велел спросить, чего хочет от него чужестранец. Подумал Свенельд, что из внешнего мира приплыл кто-то на острова Лета, и устрашился.
Встал перед Свенельдом Хёльдиг Два Меча и сказал так:
«Много слышал я о твоей справедливости, конунг, и пришел спросить у тебя совета. Вернулся я в дом свой после долгого отсутствия и увидел, что враг мой занял его и хозяйничает в нем. Что делать мне, конунг?»
«Я вижу у тебя мечи, - отвечал Свенельд, успокоившись, - так разве ты не воин? Убей своего врага, и весь его род, и всех его людей сделай своими раба-ми»
«Справедлив твой совет, - сказал Хёльдиг Два Меча, - но я спрошу еще. Женщину моей крови захватил враг, и женился на ней, и не отдаст ее мне по доброй воле, если я потребую вернуть ее мне. Как поступить мне, конунг?»
«Разве в жилах твоих не течет кровь? – спросил Свенельд. – Убей врага и верни женщину».
«Снова справедлив твой совет, - отвечал Хёльдиг Два Меча, - но я спрошу в третий раз: если мышь залезла в мой горшок с пищей и не смогла выбраться на волю, как с ней следует поступить?»
«Ты смеешься надо мной, чужестранец? – спросил, разгневавшись, Свенельд Длиннорукий. – К чему ты задал мне последний вопрос?»
«К тому, что ты эта мышь, - отвечал Хёльдиг Два Меча. – Ты приплыл на мои острова и сжег свои драккары, чтобы никто не вернулся отсюда. Это ты здесь чужестранец, а я – хозяин. Это ты пришел и захватил мой дом и мою женщину, и поступлю я с тобой по твоему совету».
«А кто докажет твою правоту? – спросил Свенельд Длиннорукий. – Когда пришли мы сюда, не было здесь и следа жизни, и горда этого не было здесь. Бо-ги дали мне горд Хеорот, воздвигнув его в одно мгновение, когда отдал я им золотое ожерелье, обретенное в священной роще. Никто тогда не пришел и не сказал, что эта земля принадлежит ему. А теперь ты явился и требуешь мою землю и мою жену!»
«Мои мечи докажут мою правоту», - отвечал Хёльдиг Два Меча, и с этими словами обнажил свои клинки и зарубил Свенельда Длиннорукого, и вышел на улицу. Не смог защитить себя старый конунг, ибо не было с ним волшебного ожерелья, и угасли его силы, и Заклинательница Иглейна покинула его за его измену.
Шел Хёльдиг Два Меча по горду и убивал всякого, кто попадался ему на пу-ти, и скоро не осталось в Хеороте живых.
И когда Хёльдиг Два Меча вышел из горда, запела Заклинательница Иглейна, и пропал Хеорот, будто его никогда и не было, и с ним пропали все убитые озерным воином. Людей же вне горда было мало, и не смогли они продолжить свой род, потому что Хёльдиг Два Меча убивал всякого, кто не успевал скрыть-ся от него, и вскоре вымерли все.
А Иглейна Озерная ушла с Хёльдигом Два Меча, и с тех пор Острова Лета населились их детьми, внуками и правнуками. Они живут там, и не выходят во внешний мир, потому что нет за пределами волшебной страны ничего, что мог-ло бы привлечь их внимание.
Заклинательница Иглейна же, помня о том, как от всего озерного народа ос-тались она и ее новый муж, напела волшебную завесу вокруг островов, чтобы и из внешнего мира никто не мог приплыть к Островам Лета.
Так закончилась история Свенельда Длиннорукого, последнего из Харальдо-ва дома.