Ну... Вот.
Как начать-то? Сказать: "Здравствуй, давно не виделись"? Да не хочу я тебе здоровья желать. Вот смерти пожелал бы. Но не в моей это власти, а попусту тратить слова не в моих правилах.
И не виделись мы никогда. Хотя, знаешь? Я бы с удовольствием на тебя поглядел. Нет, ничего не сказал бы. Просто поглядел. Да и что говорить? Все уже давно сказано. Очень давно. 15 лет назад.
1993 год. Помнишь?.. Конечно, помнишь...
Ты погоди, не перебивай. И выслушай меня, пожалуйста. Я долго ждал возможности с тобой поговорить. Удели мне немного времени. Хотя бы из уважения к возрасту - я постарше тебя буду, а?
Да, поглядеть на тебя хотелось бы. А тебе - на меня?.. Эх, все равно это малореально: далековато от Средиземного моря до Стокгольма.
И от дурака, очертя голову вступившегося за друга, не представляя себе даже приблизительно - с какой силой ему придется столкнуться, до меня - теперешнего - тоже далековато.
Ха-ха!.. Да, ты права - смешно. Мне, поверь, тоже смешно, хоть и по другим причинам. Ты просто не поняла меня: я тебя не пугаю. Да и чем я могу тебя напугать? Ты всегда была неизмеримо сильнее меня, а уж теперь...
И все-таки я изменился. И, знаешь? Теперь, потеряв все и лишенный Силы, я для тебя куда более опасен, чем тогда.
Сомневаешься?.. Даже так?.. Когда-то ты не отличалась самообладанием. Что ж? Ты тоже изменилась. Ценю.
Да, ты изменилась. И стала даже сильнее, чем была.
Ха-ха!.. Второй раз тебе удается меня рассмешить. Ну какая там зависть? Ну подумай сама: как можно завидовать тому, кого так ненавидишь? Так, как я - тебя.
Я не завидую тебе, Марина: нельзя завидовать тому, кого сам же и убил. А я тебя убил, хотя ты этого еще не замечаешь.
Не понимаешь?.. Ну что же? Я объясню. Когда-то я был уверен, что формулу проклятия составляла твоя мама. Когда мне приходилось ставить защиту моим друзьям, я был уверен, что формулу составляла не ты. Когда умирали мои близкие, я все еще был в этом уверен. И даже оставшись один, я еще долго был уверен, что проклятие составляла не ты. Уж очень талантливое было проклятие! Мастерское. Вот чему можно позавидовать! Я и в лучшие годы такое не потянул бы...
Хочешь, я тебя еще рассмешу? Мне понадобилось целых 12 лет, чтобы разобраться в твоем проклятии. Смешно, правда?.. Что ж ты не смеешься?
Знаешь? Я бы от всей души извинился перед твоей мамой. Совершенно искренне тебе говорю. Только извинение от моей души огорчит даже ее.
Ты ошиблась дважды. Тогда, в 1993 году. И позже, двенадцатью годами спустя, когда могла меня добить.
Я понимаю тебя. Тебя переполняла Сила, тебе казалось, что все возможно... Я тебя понимаю - сам был таким до поединка с тобой.
Нет, за исход того поединка я не в претензии. Ты была сильнее. И куда лучше обучена. Тебя учила твоя мама, а это о многом говорит.
Но ты ошиблась. Надо было тебе сразу составлять смертное проклятие. Или добить меня позже, пока это еще имело смысл.
Хе-хе... Еще немного поиграть хотелось?.. Понимаю, сам был такой.
Ты слушаешь... Теперь ты меня внимательно слушаешь. Уже не из уважения к возрасту. Еще не из страха. Но сейчас появится и страх.
... Ты извини меня: мне тоже захотелось поиграть. Но заигрываться не следует. Тебе мама такого не говорила?
Подумай сама: я лишен сил. Я не в состоянии даже порчу наложить. И защититься не в состоянии. Но я все еще колдун. Я еще жив. И я намного старше, чем ты.
Зря ты с мамой не посоветовалась... Иначе ты бы еще тогда знала, что невозможно отразить предсмертное проклятие колдуна. Хочешь убедиться? Убей меня прямо сейчас. Ты можешь, я знаю.
Или не убивай... Надейся, что я проживу долго-долго... Только вот ты в любом случае меня переживешь, правда? И сможешь оценить мое предсмертное проклятие. Оно будет очень интересным. Я ведь за эти 15 лет передумал многое...

Однако, пора заканчивать... Как закончить-то? Сказать: "Прощай?" Только вот не нужно мне твоего прощения, да я и сам тебя не прощу.
Выбирай, Марина! Либо ты умрешь добровольно, либо будешь с бессильным страхом ждать моей смерти. Похоронив по твоей воле семью и большую часть друзей, я все-таки доволен. Потому, что я тебя убил.
Ну? Что молчишь?

           Слово мертвых
 
                             "Как тяжко мертвецу среди людей..."  
                                                         А. Блок
 
Не всегда отличишь приговор от награды.  
Словно "жизнью второю" на свете живу.  
Вижу в снах я порою не тех, кого надо -  
Тех, кого не всегда видеть рад наяву.  
 
Я давно не ищу для себя оправданий,  
Но - поверьте - проходит по коже мороз,  
Лишь подумаю я о пределе мечтаний.  
Том, к которому мало кто рвется всерьез.  
 
Одиночество. Это - поверьте - неплохо,  
Если давит безжалостно мир суеты.  
Вы - живые - для нас наподобие окон.  
Мы для вас - что-то вроде могильной плиты.  
 
Зря! Ждет вас неоткрытый пока еще берег.  
Ждет корабль. Он - итог и начало начал.  
Смерть по совести вам все сочтет и отмерит,  
По заслугам воздаст и пошлет на причал.  
 
Где конец, где начало у круга земного?  
Там, где памятью платят за льготный билет.  
Вы отплыли. И жить начинаете снова.  
Без тоски и без тяжести прожитых лет.  
 
"Жизнью первой", без ада, без райского сада  
Мне воздалось когда-то раскатом с небес.  
Я был глуп. Я подумал, что это - награда -  
Мой бесплатный билет... Мой свободный проезд...  
 
"Жизнь вторая" (читай Метерлинка и Блока).  
Мглой и страхом мы вам застилаем ваш путь.  
Вы - живые, для нас наподобие окон.  
А вот в нас вам, увы, не дано заглянуть.  
 
Полу-смерть... Полу-жизнь... Но мечта золотая  
У любого из нас, как свеча на столе:  
Вы желаете жить? Мы о смерти мечтаем,  
Чтобы  память без сдачи отдать за билет.  
 
1999 год

Mornalhor, я немного не уловила смысл...  :-[ Поясните пожалуйста, кто рассказывает-то? Живой или мёртвый? А то запутано как-то...

А это - как посмотреть. :) Физиологически - живой. Во всех прочих аспектах - мертвый. А Блок о ком писал?  ;)

Снегопад – как всадник в седле.  
Путь-дорога – к дальней звезде.  
Заметает простывший след,  
Забывает минувший день.  
 
Ветер-конь над землей летит,  
Да не слышен цокот подков.  
Ночь, как девушка, вслед глядит,  
Грустно машет черным платком.  
 
И назад его не вернуть:  
Прорезая зимнюю тьму,  
Снегопад продолжает путь,  
Ясно видимый лишь ему.  
 
Долог Путь, а время не ждет.  
Конь храпит ли? Ветер свистит?  
И рассвет усталый бредет  
По следам незримых копыт.

Я вижу одну "багу": вторую строчку. Для общего образного ряда она слишком заурядна.  Общее ощущение ловится прекрасно, мне аж на сбои рифм в первом четверостишии все равно стало. Нравится.

Какие сбои рифм? :-?

(перечитав) А. Был неправ, вспылил (с). Нормально все, пойдет.

И вновь следопыт учуял гостью раньше, чем она возникла из лесного сумрака.
- Здравствуй! - тихо произнес он. - Как хорошо, что ты пришла.
- Я соскучилась...
Она никогда не здоровалась. Она приходила к нему, чтобы разделить свое или его одиночество... И казалось, что они расстались только вчера...
За все десять лет их знакомства она ни разу не сказала ему: "Здравствуй"! Но следопыт и не ждал. Он помнил, что она навсегда поздоровалась с  ним при первой встрече, когда спасла ему жизнь.

- Ты не хочешь остаться со мной навсегда?
Умирающий с трудом открыл глаза. Над ним склонилась... девочка. Худенькая большеглазая девочка в белом платье, казавшаяся здесь, на поле битвы, чем-то неуместным. Совсем обыкновенная девочка лет четырнадцати. Она спокойно и молча ждала ответа, а он не к месту подумал, что в таких-то глазах можно утонуть и выплыть не захочется... Странный взгляд... Чересчур спокойный. Непонятно умиротворенный - на поле еще не утихшей битвы...
- Нет... - прошептал он, сам не до конца сознавая, чему отвечает.
- Жаль! - вздохнула девочка.
И, решив что-то про себя, добавила:
- Тогда надо спешить! - И легко подхватила его на руки.

Очнулся он через неделю...
Горницу заполняли запахи леса, омытого весенним ливнем, свежие доски стен и потолка светились в солнечных лучах. Через распахнутые настежь окна доносились птичьи голоса. И - как в детстве - удивился следопыт тому, как покой и мир леса навевают покой на душу человеческую.
Боль прошла, усталость унес ветер... Следопыт огляделся.
В глубоком кресле с высокой спинкой и резными подлокотниками сидела девочка. Та самая девочка... Она спокойно и умиротворенно глядела на него, по губам скользила улыбка.
- Ты здоров! - заметила девочка. - Я рада.
Тогда следопыт еще не знал... Тогда он еще удивился тому, что эта девочка ни о чем его не спросила...
- Ты все это время просидела со мной? - поинтересовапся следопыт.
- Да.
- Устала?
- Нет. - Усмехнулась как-то по-взрослому девочка. - Я никогда не устаю. - И, перебив себя, заговорила о другом. -.В конюшне тебя ждет лошадь. В сумках все необходимое на неделю пути. Оружие здесь, на лавке сложено. Соберешься уезжать - только лошадь оседлать останется.
- Гонишь? - Усмехнулся следопыт.
- Нет, - мгновенно ответила девочка, словно ждала этого вопроса. - Тебе пора. Да и не усидишь ты здесь сверх необходимого, разве не так?
- А ты?
- А я ухожу сейчас. Мне тоже пора.
- Спасибо тебе... - начал следопыт и осекся, заметив, как на миг изменилась в лице его таинственная спасительница.
- Не благодари меня, - с трудом выговорила девочка немного погодя. - Меня не благодарят.
- Почему? - искренне не понял следопыт. И вздрогнул, встретив взрослый и жесткий взгляд.
- Не догадался  еще? - криво усмехнулась девочка, совсем не походя уже на ребенка. - Ну что же?..
Она умолкла, прикрыла глаза и замерла. А затем прошептала:
- Ты только не волнуйся, ладно?.. Все хорошо будет, поверь... И не бойся ничего... Я должна назвать тебе свое имя.

Она проводила следопыта до ворот.
- А знаешь? - сказал ей следопыт на прощание. - Я рад, что мы вот так встретились.
- Не боишься? - с еле заметной насмешкой поинтересовалась девочка.
И ответил ей следопыт не задумываясь:
- Нет. Не боюсь.
Стемнело... Как-то сразу смолкли птицы, стих ветер, замер лес...
- Ну, прощай! - улыбнулась девочка. - Рада была познакомиться.
- До свидания! - медленно и отчетливо поправил ее следопыт.
Стерла девочка с лица улыбку, поглядела на гостя долго и внимательно...
- Ну и шутки у тебя!
- А я не шучу.
- Ты странный... - задумчиво заметила девочка. - Я никогда не встречала таких, как ты... Что ж?.. Может быть, и загляну на огонек, раз уж ты не против... Езжай! Тропинка выведет из леса, а там разберешься... Езжай, да не оглядывайся назад!.. Иначе - сам понимаешь.
Следопыт кивнул, погладил гриву лошади, взлетел в седло и направил лошадь в ворота.
- Погоди, - окликнула его девочка. - Не ищи этот дом - не найдешь! Но когда-нибудь ты устанешь от борьбы, одиночества, тоски... Может быть, тогда ты передумаешь?.. Вспомни тогда: этот лес тебя ждет, этот дом тебя ждет. И я... Я тоже тебя жду.

Вторая их встреча случилась только через год.
- Рад тебя видеть, - улыбнулся следопыт. - Ты не за мной, случайно?
- Только если ты надумал остаться со мной! - рассмеялась девчонка, усаживаясь к костру.

Короткие ночные встречи у костров... Долгие разговоры за жизнь... Шли годы... Следопыт становился старше, а девочка не менялась...
- Тебе надо повзрослеть, - полушутливо предложил ей однажды следопыт.
- Я знаю... - задумчиво протянула девочка. - Не ты первый мне это советуешь...
- А кто еще? - удивился следопыт.
- Сестры! - пояснила девочка и надолго замолчала.
Следопыт не попытался ее развлечь. Он знал, что девочка никогда не молчит без цели.
- Понимаешь? - снова заговорила она. - Они правы. Они всегда правы. И ты тоже прав. Но я... Я не хочу. Я просто не могу...
Как хотелось следопыту спросить ее, сколько же ей на самом деле лет?.. Не спросил. Не решился... Никому, ни одной живой душе не признался бы он, что боится. Да и не поверил бы никто... Но себе следопыт не лгал. Он боялся. Не за себя, как ни странно. Он очень боялся ее огорчить. Он помнил... Воспоминания причиняли боль, не затухающую с годами... Он помнил...

- Я люблю тебя!  - кричала она ему, безуспешно пытаясь вытереть слезы. - Ты - смертный, а я люблю тебя! И ничего не могу с собой поделать!..Ну? Что скажешь?.. Ну скажи же! Скажи, что меня нельзя любить! Я сама это знаю, слышишь?.. Меня любят только психи да отпетая мразь!.. Скажи, что ненавидишь меня!.. Да не молчи ты!..
Ничего ей не ответил следопыт: не мог он ей солгать. Он ее не любил. Но всю ночь он утешал расстроенную девочку. Девочку, которая была намного старше, чем он мог себе представить.
- Прости меня... - упавшим голосом попросила она утром. - Мне нельзя так... срываться. Беда будет...  Страшная, непоправимая беда... Прости меня, пожалуйста... И... Я больше не приду...
Повернулась и молча пошла прочь.
И, преодолев ком в горле, Следопыт прошептал:
- Приходи, маленькая! Я буду ждать...

Он помнил. Помнил каждую из их встреч, каждое слово, каждый взгляд... Иногда она приходила просто помолчать... Сидела, следя за языками пламени... Он ждал этих встреч, он научился угадывать ее появление заранее. Он знал, что девочка по-прежнему его любит и не мог простить себе эту ее любовь... Безответную... Безнадежную...

Однажды о ее появлении предупредило отчаяние. Девочка брела ему навстречу, глядя сквозь него невидящим взглядом... Ее платье на сей раз было серым, перетянутым в талии широким кожаным ремнем, на котором висел длинный охотничий нож в потертых кожаных ножнах.
- Что с тобой, маленькая? - с тревогой спросил следопыт, осторожно взяв ее за плечи. Девочку била дрожь.
- Мне страшно!.. - прошептала она. - Там... - неопределенно мотнула подбородком - сражение. Пять дней уже без перерыва... Я устала... Я так устала... Там столько... Столько...
- Не надо, - мягко перебил ее следопыт. - Не говори ничего.
Он усадил девочку у костра, укрыл плащом и сунул в руку кружку чая.
Ничего этого девочке было не надо. Но как же приятно было сидеть у костра, закутавшись в теплый шерстяной плащ, пить чай из деревянной кружки, слушать негромкий голос гитары...
И незаметно для себя она уснула, хотя и не нуждалась в сне.

И ни разу не задала девочка следопыту тот вопрос, с которого началось их знакомство. Наверно потому, что ответить на него следопыт не мог.

Десять лет. Ловушки. Засады. Патрули с описаниями его внешности. Предательство друзей. Скитания. Чужбина. Все крепнущее ощущение безнадежности, бессмысленности происходящего... И лютое, глухое одиночество, лишь ненадолго прерываемое радостью редких встреч. На одинадцатый год следопыта нашло письмо.
"Мы готовы! - говорилось в письме. - На этот раз все будет иначе. У нас есть оружие, есть люди... Даже деньги есть! Нам нужен ты - наш вождь! Вернись, брат! Лучше умереть свободным на родине, чем жить на чужбине".

Где же ты? - думал он. - Ты же знаешь, как мне тебя не хватает!.. Помнишь, ты сказала когда-то: "когда-нибудь ты устанешь от борьбы, одиночества, тоски..."? Сейчас я уверен, что могу найти тот лес, заветную тропинку, которая выведет меня к твоему солнечному терему... И на крыльце меня встретишь ты...
Ты бы знала, как мне хочется выйти в путь! Но меня снова ждет война. Последняя на этот раз. Ты знаешь? Мой народ готов восстать. В шестой раз за полвека. И я должен быть с ними, понимаешь?.. Давай, встретимся на поле боя, а? Я так давно не видел тебя... Задай мне снова тот вопрос, ладно? Я отвечу: "Да!"
Он ждал... Он надеялся... Шли дни. Она не приходила.

В горном замке властвовал лунный свет. Он прорывался через проломленную крышу тронного зала, скользил по мозаичному полу, по мраморным стенам, сторонясь лишь колоннады, в которой ворочался мрак. Лунный свет очерчивал контуры башен и крепостных стен, освещал закрытые тысячелетия назад ворота, заливал беспощадным и безжизненным светом усеянный скелетами внутренний двор.
Трое стояли посреди тронного зала: седая  старуха с клюкой, пожилая женщина и четырнадцатилетняя девочка. Все были одеты в черное.
- Помогите, сестры! - просила девочка. - Не за себя прошу я. Даже не за него! Я прошу за его народ, который снова проиграет войну! И убьют всех, даже детей!.. Нам же ведомо, какая сила обрушится на них!.. Неужели зло всегда будет побеждать?
Две женщины с бесстрастными лицами слушали девочку. И молчали.
А она говорила. Горячо. Яростно. И голос ее звенел.

- Ты закончила? - перебила ее наконец старшая сестра.
- Почти! - жестко ответила девочка, встречая холодный и страшный взгляд сестры своим, не менее жутким взглядом. - Я готова немного повзрослеть. Вы этого хотели?.. Я готова.
Две женщины переглянулись. Старшая кивнула средней. И та нарушила свое многовековое молчание:
- Что ж?.. Король хорошо поработал. Он собрал в свое войско великое множество отъявленных негодяев, давно заслуживших право свидеться с нами. Полагаю, будет правильно предоставить им это право во время первого сражения. Пусть же народ твоего смертного победит!

Они не понимали ее. Но они ее любили по-своему... Да и могло ли быть иначе? Она же - их сестра! Она носила то-же самое имя, что и они обе! Последняя, самая маленькая...

Самая младшая Смерть.

Я сознаю, что рассказ не доработан.
Я прошу уважаемых посетителей погрызть его. Объективная критика любой степени жесткости и злобности будет приветствоваться.

а можно без критики, просто [smiley=thumbsup.gif] ?

Как-то не грызется мне ничего. Идея интересная. недоработано - это да... не знаю, не могу конкретно сказать.

Удивительное дело - грустно и светло.
Сказочность, выдержан стиль в течение всего рассказа.. здорово.
Какие-то сухие слова у меня выходят. Надо не так:

Сплетение слов и строк заманивает, и не отпускает до самой последней буквы, очень живо и ярко представляется все написанное.
Вот, так душевнее получилось.


:-[ Только у меня в некоторые моменты было ощущение, что где-то я увидела только "результат" цепочки размышлений (связной и логичной для написавшего, но увы не видной для меня). Может поэтому и кажется, что  немного не доработано. А может это просто я неправильно читаю.

Спасибо за добрые слова. :)


Antarien записан в 05/29/08 :: 7:40pm:

:-[ Только у меня в некоторые моменты было ощущение, что где-то я увидела только "результат" цепочки размышлений (связной и логичной для написавшего, но увы не видной для меня). Может поэтому и кажется, что  немного не доработано. А может это просто я неправильно читаю.

А нельзя ли меня ткнуть носом в "моменты"? Оно и впрямь недоработано. И я не вижу, где и что... :(

а может и не надо? когда только результат - сам додумываешь, допонимаешь, что тоже не есть плохо... :-?

Надо, надо. Обязательно надо.

Поделюсь я любовью безбрежной
Ото всей от собачьей души!
Ты погладь мне живот очень нежно
И за ушком меня почеши.

Будь со мною и нежен и ласков.
Не грусти. Улыбнись веселей.
Угости меня вкусной колбаской,
Что без дела лежит на столе.

Сладкий сон мой, что с детства мне снится,
Я тебе - и семья и друзья.
Не бывает на свете девицы
Столь красивой и умной, как я.

В общем, милый, бросай все дела:
Я с тобой целоваться пришла!

:)
Ой какая прелесть!
Здорово!

тут просто напрашивается  поменять местами некоторые строки, и выйдет же этакое хулиганство с перевертышем. примерно так:


Здравствуй, милый, бросай все дела:
Я с тобой целоваться пришла!  

Сладкий сон мой, что с детства мне снится,
Я тебе - и семья и друзья.
Не бывает на свете девицы
Столь красивой и умной, как я.

Будь со мною и нежен и ласков.
Не грусти. Улыбнись веселей.
Угости меня вкусной колбаской,
Что без дела лежит на столе.
 
Ты погладь мне живот очень нежно
И за ушком меня почеши.
Поделюсь я любовью безбрежной
Ото всей от собачьей души!

как автору идея?  ;)

Никак.  :-/

ну, как хотите  ;D

Элхэ Ниэннах записан в 05/30/08 :: 1:05pm:

Надо, надо. Обязательно надо.

вам виднее... :-[ а мне все равно нравится... ;)

TAtYana записан в 05/30/08 :: 7:25pm:

как автору идея?  ;)

Ух ты! жаль что автору идея никак. По мне бы - так здорово! Сплошная интрига, до последнего четверостишия  не знаешь, что девица -собака:)))))

Выбор Черного Пса


Легкий мелодичный звук прервал тишину НИЧТО и стих. Седой старец выслушал вернувшуюся тишину, улыбнулся... Сквозь мрак начали проступать контуры комнаты. Бревенчатые стены, завешенные коврами... Отблески камина играли на паркетном полу... У камина стояли два кресла с высокими спинками и широкими подлокотниками. Между креслами чуть погодя возник низкий столик, который украшали два хрустальных бокала и массивная глиняная бутыль... Старец приветливо улыбнулся, принимая поклон вошедшего.
- Рад тебя видеть, ученик! - спокойно сказал старец.
Спокойно! Неизменно спокойно! Настолько спокойно, что даже улыбка казалась чужеродной на этом спокойном лице. Ничто, произошедшее за последние тысячелетия, не затронуло этого спокойствия. Вошедший, однако, вернул улыбку и слегка кивнул.
- Располагайся! - вежливо указал хозяин на кресло. - Хочешь вина?
- Благодарю, учитель! - молодой человек подошел к столику, движением пальца сорвал печать с бутылки, наполнил  бокалы и, взяв себе один, расположился в кресле. - М-м-м... Меняете привычки?
Гость поднял бокал, полюбовался сквозь него синими отсветами пламени... Пригубил... Поставил бокал на подлокотник кресла.
Хозяин еле заметно усмехнулся, непринужденно оперся на спинку своего кресла и, меняя тон, коротко бросил:
- Итак?
Гость, словно ожидая вопроса, ответил без размышлений:
- Я не согласен.
- Вот как? - осведомился хозяин. - И с чем же?
Ученик поднял на учителя взгляд, не менее невозмутимый. Словно и не собирался сделать то, что никогда и никто не осмеливался сделать - подвергнуть сомнению праведность хозяина призрачных, но более чем материальных покоев.
- Люди несовершенны, учитель. Они уступают по физическим данным и реакции диким животным. Их разум не позволяет им побеждать без огромных потерь... Вместо того, чтобы творить, люди тратят жизнь на пропитание и самозащиту! Даже я мог бы сделать их более совершенными!
И, прищурившись, медленно и тихо спросил:
- Почему этого не сделали вы?
Не сразу хозяин нарушил молчание. Он, протянув руку, взял бокал, но пить не стал.
- Знаешь, в чем твоя ошибка? - поинтересовался он, наконец. - Ты игнорируешь факты, не имеющие на твой взгляд отношения к делу. Люди совершенны! Их разум позволяет им быть всемогущими. Моя ли вина в том, что они не пользуются дарованными им возможностями?
Ученик снова поднял взгляд на учителя.
- Любопытно... - улыбнулся он. - Какие факты я не учел на сей раз?
- Для начала, ты забыл Астархайрскую войну.

Ветер... Ветер несется над заброшенными полями, убитыми селами и вымершими городами. Ветер скользит по улицам, усеянным скелетами, врывается в распахнутые окна домов... Перелистывает страницы книг, которые больше некому читать... Ветер... Обычный ветер. Он мчится над погибшей страной, над умирающим миром... Где ты, цветущий некогда Астархайр?.. Где люди твои?.. Где их издревле прославленная  мудрость?.. Ужели не вернутся никогда забытые твоими детьми мирные времена, о, Астархайр? Времена, когда люди не ведали рукояти клинка... Времена, когда никто не слышал ужасных слов - Черные Псы?

- Вы считаете Астархайрскую войну аргументом Вашей правоты? - с еле заметным гневом в голосе спросил ученик. - За сорок лет войны численность людей сократилась в десятки раз!.. Не осталось ни одного грамотного человека! Опустели города, забылись ремесла и знания, погибла великая культура!.. Не слишком ли высокая цена победы над этими монстрами?.. И зачем, интересно, Творец Астархайра создавал Черных Псов?.. Даже мне... Понимаете, учитель? Даже мне было нелегко одолеть эту тварь, вдвое превышающую размером самую крупную породу собак! А что говорить о людях? Каким же бесчеловечным разумом надо обладать, чтобы сотворить эту погибель рода человеческого! С интеллектом, превосходящим человеческий! С даром магии! С лютой ненавистью к людям! Да, Черные Псы были уничтожены! Но какой ценой?
- Как много вопросов!.. - холодно и тихо отчеканил учитель. - Как мало усилий ты потратил на размышления!.. Зачем Творец Астархайра создавал Черных Псов, спрашиваешь?.. А ты знаешь, кто он - Творец Астархайра?.. Ты полагаешь, что вправе сомневаться в Его праведности точно так же, как и в моей?.. Он создавал Черных Псов потому, что не нуждался в подсказках, чтобы учесть все факторы!.. Он их просто учитывал. Все!.. Ты ни на миг не задумался, в какой связи мой довод с твоим вопросом, не так ли?.. Задумайся же!.. Ну?
В первый раз... В самый первый раз услышал ученик ярость в голосе своего учителя. В самый первый раз за бесчисленные века своего ученичества. И - что самое страшное - он не понимал причин этой ярости.

- Не знаю, учитель... - с трудом выговорил он, наконец. - У меня нет ответа.
- Нет ответа? - насмешливо осведомился учитель. - А ведь любой из столь эмоционально защищаемых тобой людей ответ нашел бы. И состоит сия непостижимая истина в том, что исход Астархайрской войны имел продолжение.

В глубинах вечности покоится ныне древний Астархайр и нет памяти о нем во Вселенной. Но неразрывная связь протянулась от него через Небытие к незаметной звездочке, так и не открытой астрономами Астархайра... Внезапно родилась эта связь. Нежданно для всех. Только не для тех, кто способен учитывать все.

Совсем в другие времена, в другом мире, называемом Землей, жила девочка. Жила она с папой и мамой в большом и красивом городе. Родители очень любили дочь. Они покупали ей красивые вещи и дорогие игрушки. Они не жалели ни ласковых слов, ни времени для нее. И только собачку они не хотели ей купить. Не любили они собак. Не любили и боялись. А девочка мечтала о собачке. С трех лет она мечтала, как выйдет из дому, ведя на поводке собачку. И тогда испугается вредный Витька из второго подъезда, а Ленка и Танька лопнут от зависти. Каждый день она мечтала о собачке.
А в восемь лет она вдруг перестала мечтать о собачке и заявила родителям, что у нее уже есть собачка.
- И где же она? - весело спросил папа.
- Вот! - удивленно ответила девочка, указывая на пустое место на ковре. - Разве ты не видишь?
- Конечно вижу! - смутился папа.

Поначалу родители девочки не придали значения словам дочери. Ничего странного, решили они. Ребенок играет в собачку. Почему нет? Но после двух недель непрерывной игры, ежедневных утренних и вечерних выгулов несуществующей собаки, беспрерывных сюсюканий и восторгов, обеспокоенные родители решили пойти в школу, где училась их дочь, и поговорить с учительницей.
Страшно смущаясь, поведали они учительнице суть дела. Учительница, однако, ничуть не разделила их тревоги. "У вас прекрасный ребенок! - убеждала она родителей. - Девочка прекрасно учится, легко находит контакт со сверстниками. Поверьте моему опыту - никакой патологии у нее нет! У девочки развитое воображение, вот и все! Так это же прекрасно! Надо только радоваться!.. Не придавайте значения ее игре. Поиграет и перестанет!"
Родители девочки успокоились. Но играть она не перестала.

Девочка росла. И каждый день играла в собаку. Она увлеченно рассказывала папе и маме, какая это большая, черная, лохматая собака, какие у нее замечательные красные глаза и длинный пушистый хвост. Уезжая летом на каникулы к морю, девочка подробно объясняла собаке, что ей можно делать, а что нельзя.  Она успокаивала родителей, что им не придется выгуливать собаку в ее отсутствие - собака умеет сама выходить гулять. И кормить собаку тоже не надо - собака никогда не хочет кушать. Шли годы. Девочка взрослела, но продолжала играть в собаку. Так все и длилось до тех пор, пока ей не исполнилось шестнадцать лет.

Тогда родители решили, что перед выпускным классом девушка должна как следует отдохнуть. И после долгих споров, взвесив все "за" и "против", отправили дочь к деду в деревню. Красивейшие места, здоровое питание, природа средней полосы России... И старик обожает внучку, которую нечасто видит.
Так уж вышло, что дед редко общался с дочкой и зятем: очень уж тяжелым был его характер. Но по внучке он очень скучал и поэтому несказанно обрадовался, когда она приехала к нему на целых два месяца. Вот только через неполных три недели привез старик внучку обратно в полуобморочном состоянии.
Поначалу ничто не предвещало беды. Первые симптомы старик принял за простуду и только для порядка отвез девушку в райбольницу. Там ее обследовали, и, не сумев поставить диагноз, посоветовали везти ее в город. Прямо с вокзала девушку увезли в больницу. По пути она впала в кому.

Общее горе сорвало казавшийся еще вчера неподъемным груз мелких ссор и мгновенно сблизило их. С трудом уговорили врачи деда и родителей девушки ехать домой, пообещав немедленно звонить при любых новостях. И глубокой ночью вернулись они домой, обнаружив жуткую картину: солидная бронированная дверь квартиры была выбита изнутри. Даже не выбита - вынесена, словно фанерная. На двери остались следы когтей совершенно умопомрачительных размеров. Весь дом тонул в тяжелом ужасе.

Ветер... Яростный черный ветер несся по парализованным страхом улицам, вымораживая июльскую жару... Ветер мчался по пригородам, по полям, по лесам... Там, где он проносился, наступала мертвая тишина и обмирало все живое... Ветер вышиб дверь деревенского дома и стих призрачным силуэтом колоссальной черной собаки. Нечеловеческий крик разорвал тишину, внезапно охватившую деревню. Потом крик оборвался. Далеко в городе умирающая неожиданно пришла в сознание.

Когда после бесчисленных тысячелетий небытия вновь пробудился разум, он с ненавистью и отвращением обнаружил, что вызван и пленен человеком. Он был уверен, что его хозяйка - волшебница. Самая могущественная из всех, кого он когда-либо знал. Мало кому было по силам то, что сделала она!.. И все-таки он не терял надежды: при всем своем огромном могуществе эта тварь - еще детеныш! Не может она не ошибиться! И тогда он снова обретет плоть, убьет ее и освободится! А уж тогда...
Немало времени прошло, пока он с горечью понял, что хозяйка не ошибется. Она никогда не ошибется, поскольку она - не волшебница. Она просто мечтала о собаке. Она так мечтала о собаке, что сделала невозможное - вызвала из Небытия душу вождя Черных Псов. И он, командовавший некогда армией своего народа, оказался во власти ничтожнейшей из его заклятых врагов.
Впрочем, вождь не отчаивался. Люди смертны, а у него времени достаточно. Он будет честно изображать домашнюю собаку до тех пор, пока эта идиотка не сдохнет от старости. А уж тогда... У вождя было время поразмыслить о дальнейших планах.
Но однажды власть хозяйки внезапно ослабела. Ослабела до такой степени, что вождь сумел частично восстановить материальность. Потом исчезла сила, удерживавшая его долгие годы в этом отвратительном каменном доме... Ему надо было подождать всего несколько дней. Потом - долгожданная свобода!.. Надо только... Он вышиб дверь и взял след.

- Ему надо было подождать всего несколько дней! - повторил учитель. - А он, забыв о свободе, все свои вновь обретенные силы, всю свою древнюю ненависть направил, чтобы спасти, сберечь, защитить единственное во вселенной человеческое существо, - учитель сделал короткую паузу и с расстановкой закончил: - всей душой любившее Черного Пса!

Здорово. Просто слов нет как здорово.
Пробирает до самой глубины души.


Есть в людях такая сила.. Тепло Души.
Спасибо большое.

Спасибо, Antarien. :)

Дамы и господа! Кому моя просьба не в тягость - хотелось бы серьезной критики.

А в последнем, позвольте сказать, критиковать нечего. Слишком хорошо все.


UPD к прошлому посту Тепло души конечно же не сила (не так я выразилась) свойство такое. Замечательное. Оно то (покрайней мере как один из факторов) позволяет человеку называться "венцом творения"

Есть там что критиковать. :) Я по ходу дела подчищаю огрехи, но со стороны виднее.

огрехов я все равно не увижу, даже если их там куча будет (а может их и нет слвсем, а :-?...)
а вещь сильная получилась...

Спасибо. :)

Не грызет никто...  :(

может тогда стоит еще что-нибудь написать? :-?

Так не пишется ничего. :( Я и это случайно написал... Через "не хочу, не могу, не буду"...

вот я этого никогда не понимала... :-[ как творческие люди работают... вот полы мыть через "не хочу, не могу, не буду"  - это еще куда ни шло, но вот писать... сочинения в школе потому жутко не любила. написать что-то приличное только потому что НАДО... брррр! жуть!

Я не творческий людь.  :) Просто хорошие сюжеты пропадают. Если бы нашелся кто-нить желающий, я б ему сюжеты сбагривал, а сам ничего бы и не писал.
Не находится никто...  :(

не-а... по-моему, лучше автора сюжета мало кто напишет...

Это в теории. На самом деле чужой сюжет можно настолько принять, что он будет своим. И тогда все решит мастерство. И если у автора его нет...  ;)

а потом автор сюжета будет возмущаться, что его идею извратили (не так подали, и ваще я совсем не это имел в виду - нужное подчеркнуть), или нет?

Так если автор добровольно идею отдает, чего ему жаловаться? Каждый пишет так, как может и хочет. А авторских прав на идеи нет. Все честно - либо пишешь сам, либо даришь и потом не жалуешься. :)

все бы авторы идей были такими...  ;D

жаль что не пишется... читать оччень интересно :-?

Легенда о Белом Волке

- Эй, Коро! Меня подожди! - весело крикнул ему вслед хозяин.
Пудель, изобразив глухоту, вырвался из подъезда и помчался по дорожке к выходу из двора. Там, у выхода, он конечно остановится, чтобы подождать хозяина, но сейчас просто необходимо убедительно продемонстрировать человеку, как тот недопустимо промедлил с выходом на прогулку.
Ему было хорошо... Ярко светило солнце, но асфальт еще не обжигал лапы. Утренний ветер ерошил шерсть и нес прохладу. Не терпелось побыстрее разобраться с делами и найти кого-нибудь из народа, чтобы пообщаться и выслушать новости, накопившиеся за месяц.
- Коро! - окликнул пуделя знакомый пекинез, удобно устроившийся на клумбе. - Иди сюда! Есть дело!
Пудель оглянулся на хозяина и подошел.
- Привет, Шасэн, - дружелюбно поздоровался он, но пекинез даже не улыбнулся.
- Ты где был целый месяц?
- Я? - удивился пудель. - В отпуске с хозяином. А что?
- Беда у нас, Коро! - мрачно объяснил Шасэн. - За этот месяц в районе погибли 12 человек.
- Сколько? - не поверив ушам, уточнил Коро.
- Двенадцать! - повторил значительно пекинез. - Пять несчастных случаев, шесть самоубийств, одно убийство.
- Ничего себе! - ахнул пудель.
- Это еще не все... - сквозь зубы продолжил пекинез. - У девяти из них незадолго до того погибли собаки. Трое Наблюдателей, четверо Стражей и оба Бойца!
Пудель вздрогнул. За всю свою жизнь он не слышал более ужасной вести! Такого не могло быть, не должно было быть! Вся Группа! Погибла вся Группа! За месяц!
- Ну почему... - потерянно прошептал Коро. - Почему Творец, Осеняющий Мир Своим Хвостом, не вмешивается? Почему он не пошлет Белого Волка?
- Это сказка, мальчик! - слабо улыбнулся старик пекинез. - Я раза в два постарше тебя, да в Группе с детства, но никогда не слышал ни о каком Белом Волке... Так... Сказки для маленьких... Пойми! Надеяться надо на себя! На разум, клыки и когти!.. Только вот, - прервал себя Шасэн, - нам уже не на кого надеяться. Один я остался.
- А кто их? - опомнился, наконец, пудель.
- Да если б знать! - с досадой рявкнул пекинез. - Никто ничего не заметил, понимаешь?
- Нет! - честно признался пудель.
- Ах да, - спохватился Шасэн. - Ты же не из Группы... Слушай, Коро! Я вправе посвятить тебя в Наблюдателя! Согласен?.. Помоги мне, а?.. Надо найти этого гада!..
- Конечно,согласен! - не раздумывая, ответил Коро. - Только я же... Сам видишь...
- А я? - зло бросил пекинез. - Я тоже не ротвейлер. Нам с тобой надо наблюдать, заметить и передать весть.
- А как?
- Сейчас поймешь! - и старый Шасэн прошептал что-то совершенно непонятное.
Что-то изменилось вокруг. Обострилось чутье, в ноздри ударила волна запахов и окружающий мир внезапно стал яснее и четче.
- Не волнуйся, - громыхнул голос пекинеза. - Сейчас привыкнешь... Помни! Только наблюдать, заметить и передать весть!.. Ну, иди! Хозяин твой уже сигарету успел докурить.
- Береги себя, брат! - сказал на прощание Коро. И улыбнулся.
- А что мне сделается? - отмахнулся Шасэн. - Видишь - я на клумбе лежу. Ни люди не ходят, ни машины не ездят. Ты себя береги! Мы с тобой - последние!.. Да, совсем забыл! Еще ризеншнауцер у нас новый! Тоже посвященный, только я с ним не успел поговорить! То ли Страж, то ли Боец? Увидишь - спроси, да мне потом расскажешь...
- Спрошу, - пообещал Коро, поворачиваясь.
Он успел сделать всего пару десятков шагов. Услышав сзади глухой звук удара, Коро обернулся. Старик Шасэн по-прежнему лежал на клумбе. Кровь заливала белые цветы. Рядом валялся кирпич, проломивший Наблюдателю голову.
- Кто? - яростно заорал пудель, обводя взглядом двор. - Кто это сделал?
И ответили ему сразу несколько кошек.
- Никого, Наблюдатель! Никого...

Коро неторопливо бежал перед хозяином, внимательно осматривая улицу.Он скользил взглядом по прохожим, пытаясь обнаружить нечто неправильное... Такое, чего не должно быть в человеке... Он прислушивался к голосам города, стараясь выделить то - единственно важное сейчас. То, ради чего погиб Шасэн.
Тревоги хватало. Она доносилась в криках птиц, она светилась в глазах кошачьего народа. Но все это было как-то неопределенно...
Как Коро мечтал когда-то - в детстве - попасть в Группу! Как просил он посвященных доверить ему! И как он был разочарован отказом! А теперь он, пройдя наконец посвящение, чувствовал только боль и горе. Он отныне - Группа. Больше никого не осталось. Разве что этот ризеншнауцер, которого надо еще разыскать. Хорошо, если он Боец! Тогда у них остается хоть какой-то призрачный шанс!
Куда теперь? - подумал пудель. - В парк? Или по улице пройтись? А что, если...
Наблюдатель, не оглядываясь на хозяина, свернул к рынку.

Привычно игнорируя посторонние шумы, запахи, спокойно обходя суетящихся людей, шел Наблюдатель по грязной улице, слева от которой бушевал рынок. Он шел медленно, заглядывая в каждую кучу отбросов, валявшихся на обочине. Его новообретенное чутье было оскалено.
- Реакцию держи, растяпа! - рыкнул Наблюдатель незнакомому коту. Тот, спохватившись, выгнул спину и зашипел.
Наблюдатель оглянулся на хозяина. Тот шел за ним, даже не подозревая об опасности.
Все как всегда... Разгружались машины с фруктами, уборщики с тележками неторопливо сгребали гниющие овощи, покупатели морщили носы и старательно перебирали товар на лотках... Все как всегда... Как было вчера, и месяц назад, и год... Как будет зав...

Коро резко вскинул голову. Перед ним стоял человек.
Неопрятно одетый, седой и небритый, человек пах чем-то непонятным, тревожным... Его обходили другие люди, брезгливо кривясь и стараясь не коснуться одеждой. Человек безразлично смотрел на хозяина Коро. И лишь на мгновение в выцветших его глазах мелькнул злой и жестокий разум. Коро зарычал.
- Нет, Наблюдатель! Не надо! - резко притормозив, перед Коро остановился ризеншнауцер. - Уходи! Ты не справишься! Человека уводи! Я сам!
И, не дожидаясь ответа, повернулся к Врагу.
- Что ж, Боец? - издевательски заметил Враг. - Ты не первый. Но ты - последний!
- Посмотрим! - спокойно рыкнул ризеншнауцер и бросил Коро: - Уходи же!
Как же так? - растерянно подумал Коро, но подчинился и помчался к давно окликавшему его хозяину. И на полпути встал, как вкопанный, услыхав визг тормозов.

Когда Коро добежал обратно, на тротуаре в луже крови лежал ризеншнауцер. Перепуганные люди далеко обходили умирающего. Грузовик сворачивал за угол.
- Я... не... Боец! - прохрипел умирающий. - Я... Вестник... Не... успел...
Коро склонился над ним, внимая каждому слову. Ризеншнауцер молчал, собирая последние силы. Коро ждал. Шли минуты... И, наконец, заговорил умирающий с силой и властью.

- Слушай Слово Творца!
Нет, Коро не услышал это Слово! Он впитал его всем телом, каждым волоском, каждым когтем! Это негромкое Слово наполнило Коро уверенностью и спокойствием, каких он никогда не знал.
- Доброго пути тебе, Вестник, в Стаю Творца! Ты выполнил долг. И удачи тебе в бою!

Коро оглянулся. Хозяин подходил к нему с намерением прицепить поводок.
- Иди домой, Хозяин! - негромко приказал Коро. И хозяин без слов подчинился.
Внимательно огляделся Коро - маленький серебристый пудель. И не почуяв, не увидев даже, он рванулся в погоню за уходящим Врагом. И догнал через несколько минут.

- Что, Наблюдатель? - прозвучал в его голове тяжелый голос стоявшего перед ним Врага. - И ты хочешь умереть? Или надеешься, что ваш Творец тебя спасет?
- Ты ошибся! - холодно ответил Коро. - Я - не Наблюдатель. Я даже не Боец. Я - Белый Волк!

Рассказ очень недоработан! Я прошу критики.

Прошу меня извинить, я знаю что Вы просите критики, а не очередных восхвалений. Но, Боги, он же ювелирно написан!

Легенда о Белом Волке: Последний бой
Королева Кошек

- Почему не убегаешь? - озадаченно спросил пудель кошку.
- От кого? - очень натурально удивилась кошка.
- От меня! - терпеливо объяснил пудель.
- От тебя? - засмеялась кошка. - А что ты сделаешь, если не убегу?
- Я - пес! - обиделся пудель. - А ты кошка.
- Я кошка, - согласилась рыжая кошка. И мягко объяснила: - Только очень уж ты пес непредставительный! Ну сам подумай: если я от таких, как ты, убегать начну, меня даже мыши засмеют! А мне надо репутацию беречь.
- Подумаешь, какая Королева Кошек! Первая девка на деревне! - обозлился пудель. - Репутацию ей беречь надо.
Кошка усмехнулась, но ответила жестко:
- Ну, королева я там, или не королева, но от тебя не побегу!

Шасэн, которому Коро, вернувшись с хозяином из отпуска,  позже жаловался на наглую кошку, вволю посмеялся, выслушав пуделя. А затем объяснил, что кошки бывают очень разные. И прежде, чем атаковать, надо точно знать - побежит кошка или не побежит.
- Ты же не волкодав, правда? Что ты сделаешь кошке, которая весом и силой не уступит тебе?.. А ведь с некоторыми кошками даже волкодав не станет связываться!
- Да? - не поверил пудель.
- Да! - подтвердил пекинез. - С кормящими матерями, к примеру...

Больше таких ошибок Коро не совершал. Приезжая каждое лето в деревню, он холодно игнорировал рыжую стерву, а если и окликал, то называл ехидно королевой.

Город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город... Осенние дожди, промокшие лапы... Январские морозы, нещадно кусающие за нос, чудесные белые снежинки, которые так весело ловить зубами и неизменно удивляться потом, куда делась добыча... Юная апрельская травка, первые цветы, и счастливая беготня на лугу...
И опять город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город... Год за годом... Год за годом...

Тяжелый, ледяной, горький запах беды... Запах, расколовший жизнь на "До" и "После"! Гибель друзей... И первый бой. И первая победа.

- Я... не... Боец! - прохрипел умирающий. - Я... Вестник... Не... успел...
Коро склонился над ним, внимая каждому слову. Ризеншнауцер молчал, собирая последние силы. Коро ждал. Шли минуты... И, наконец, заговорил умирающий с силой и властью.

- Слушай Слово Творца!
Нет, Коро не услышал это Слово! Он впитал его всем телом, каждым волоском, каждым когтем! Это негромкое Слово наполнило Коро уверенностью и спокойствием, каких он никогда не знал.
- Доброго пути тебе, Вестник, в Стаю Творца! Ты выполнил долг. И удачи тебе в бою!

И все - с начала. Как в первый раз. Как уже было. Как будет всегда, пока Осеняет Мир Своим Хвостом Творец.
И снова... Город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город... Яростные осенние бои городского ополчения с Дикой Сворой... Зимние тренировки новобранцев Групп... Весенние затяжные рейды в поисках эмиссаров Хаоса... Город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город...  Год за годом...
Пока однажды... Город-машина-чемодан-полевки... И весть о прорыве Дикой Своры! А в деревне всего два десятка собак! И помощь не успеет!.. Да и что может сделать пес после Белого Волка сверх того, что уже сделано? [аллюзия на Экклезиаст 2.12]

Волк встретил его на пригорке.
- Принимай, Великий! - почтительно сказал волк. - Нас - полтора десятка бойцов. Вся стая.
- Зачем? - с болью спросил Коро.
- Как зачем? - удивился вожак. - Когда в бой идет побратим Творца, Осеняющего Мир Своим Хвостом, место каждого волка - рядом с ним! Приказывай, Великий!
- А как же дети? Что будет с ними?
Шагнула вперед одна из волчиц, с затаенной нежностью покосившись на вожака. И тихо ответила Коро:
- Если мы не остановим Дикую Свору, нашим детям все равно - не жить. Мы оставляем наших детей в зубах Творца, а сами будем драться с Врагом.

Никто из волков не повел ухом, когда на пригорок вылетели шесть псов с вожаком деревенской своры во главе.
- Здорово, мужики!.. И... э-э-э... дамы тоже! - поздоровался вожак, едва отдышавшись. - Я уж думал, не поспеем к началу свары.
Ни один человеческий взгляд не наблюдал этой встречи. И никто не поведает людям о том, как мирно говорили бойцы двух братских народов - детей Творца, враждовавших со дня Сотворения.
- Насчет детей не беспокойтесь, - пообещал пес подруге вожака волков. - Я послал весть и женщинам поручил приглядеть. Мы найдем волчат. Прокормим и защитим. Пока в округе останется хоть один из нас, волчья стая будет жить!
- Хорошо! - кивнул волк. - Кто выживет, запомнит!..
- Зачем? - повторил Коро. - Вас же всех перебьют в первые минуты!.. Какой смысл? Уходите, я справлюсь один!
- Не справишься! - мурлыкнул знакомый голос откуда-то сверху.

- Ты не справишься! - повторила рыжая кошка, прыгая с ветки прямо перед Коро. - Их - более пяти тысяч! Мои сородичи сейчас уточняют. С такой армией придется считаться даже Белому Волку.
Не устоять... - подумал пудель. - Слишком их много... Но я успею положить большую часть прежде, чем меня завалят. А уцелевшие не осмелятся сунуться в деревню, где их встретит полтора десятка сук и десяток ружей!
И Белый Волк улыбнулся своим мыслям.
Псы и волки разбрелись по окрестностям, тщательно изучая поле предстоящего боя. Рыжая кошка, сидевшая рядом с Коро, потянулась, почесалась, тоже чему-то улыбнулась и заметила:
- Я с моими сородичами тоже буду драться.

- Ты? - оторопел Коро. - Ну ты-то зачем?.. Кошки-то зачем?.. Ну подумай сама! Какой тебе-то смысл умирать?
Улыбка сползла с рыжей кошачьей морды. Кошка выпрямилась и сурово отчеканила:
- Ты забываешься, Белый Волк! Даже побратим Творца не вправе меня оскорблять!..
Истинным своим взглядом, проникающим сквозь мирские образы, разглядел Коро огромное черное тело, длинный хвост, бьющий по земле, яростный взгляд золотых глаз...
А в его ушах гремел голос, в котором Коро с трудом узнал знакомый с юности голос рыжей кошки:
- Никогда!.. Ты слышишь, величайший из псов?.. Никогда Королева Кошек не бежит с поля битвы!

Проникновенно.
Но, если честно, чувствуется некоторая незаконченность. Или это специально?

Нет, не специально. Я не знаю, как это дорабатывать.  :(

Это выглядит как кусок, выдранный из большого произведения.
(почему-то мне представилась вдруг... ну, скажем, повесть, по которой эти рассказы разбросаны вкраплениями. Вот так бы пошло хорошо. Плюс неявная - во всяком случае, поначалу - привязка к основному сюжету. Э?)

Ой, нет!  :o Нехочунемогунебуду... Крупную форму писать не буду!!!  >:(  Да, обрывок... фрагмент... Вырос из ясно представленной картинки... Оброс при размышлении такой прорвой материала, что уже тянет на крупную форму. :(
Нехочунемогунебуду...

О как упираешься-то! :) А делай, как я: цикла рассказов, по факту. Я тоже больше 25 страниц не могу, как правило. Мини-повесть могу, а полноценную повесть - нет. У всех свои недостатки.

Легко сказать! У меня эти два "нечта" не укладываются в почти готовый цикл рассказов на волко-собачью тему! Очень не укладываются. А в цикле - десяток рассказов.

Теперь - доработанный вариант.


Легенда о Белом Волке: Последний бой

Королева Кошек


Незримой тропой соединен Мир со Страной Удачной Охоты, куда уходят братья и сестры, погибшие в бою.
В густой траве, по еловым лапам, в седых облаках, по лунной дорожке легла тропа. Тысячелетиями уходят по ней дети Творца, Осеняющего Мир Своим Хвостом, чтобы присоединиться к Его Стае. И тысячелетиями рыщет по обочинам дикая свора, тщась преградить им путь.
Там, впереди, ждет их вечный лес и зеленый уютный город, раскинувшийся среди белых берез. Там играют дети, ловя свои хвосты, кувыркаясь и гоняясь друг за другом... Там спокойно лежат их мамы, в полглаза следя за своими отпрысками...
Там степенно беседуют седые старцы, покрытые бесчисленными шрамами... Там раскинулось безбрежное Поле Вечной Битвы, где Стая Творца с начала времен встречает Легионы Хаоса, именуемые еще Дикой Сворой. С начала времен  прорывается Дикая Свора, чтобы одолеть Стаю Творца, ибо предсказано, что Мир существует до тех пор, пока держится Стая Творца, Осеняющего Мир Своим Хвостом.
День за днем растет Стая Творца, день за днем приходят в нее псы и волки. Но Легионы Хаоса растут быстрее. И наступает момент, когда сам Творец выходит в бой. И катится по полю его гневный голос, обращая в ничто сотни и сотни Диких, дрожит земля под Его могучими лапами и рвется алая лава из трещин... Стелется по полю битвы черный дым...
Но когда судьба битвы висит на волоске, появляется среди Стаи бурая кошка.
Почтительно приветствуют гостью бойцы, а она вежливо отвечает: "Здравствуйте, друзья!.. Хороший будет день..." И, метнув взгляд на Дикую Свору, коротко и жутко улыбается.
Проскользнув сквозь строй, выходит кошка вперед, и...
Взлетает в небо огромное тело, на миг зависает там, чтобы рвануться вниз яростной черной молнией. Мечется в гуще врагов стремительная и беспощадная смерть, оставляя за собой кровавое месиво. И знают вожаки Дикой Своры, что ее не остановить. И лишь теплится у них надежда, что когда-нибудь она смирится, успокоится, забудет... И вновь станет тихой богиней домашнего очага.
Но ведает Хаос, что тщетны эти надежды. Никогда... Никогда Баст не смирится! И никогда не простит.
И понимает Хаос, что впервые от сотворения Мира противостоит ему неодолимый, страшный противник: мать, мстящая за погибшую дочь. Баст!


- Почему не убегаешь? - озадаченно спросил пудель кошку.
- От кого? - очень натурально удивилась кошка.
- От меня! - терпеливо объяснил пудель.
- От тебя? - засмеялась кошка. - А что ты сделаешь, если не убегу?
- Я - пес! - обиделся пудель. - А ты кошка.
- Я кошка, - согласилась рыжая кошка. И мягко объяснила: - Только очень уж ты пес непредставительный! Ну сам подумай: если я от таких, как ты, убегать начну, меня даже мыши засмеют! А мне надо репутацию беречь.
- Подумаешь, какая Королева Кошек! Первая девка на деревне! - обозлился пудель. - Репутацию ей беречь надо.
Кошка усмехнулась, но ответила жестко:
- Ну, королева я там, или не королева, но от тебя не побегу!

Шасэн, которому Коро, вернувшись с хозяином из отпуска,  позже жаловался на наглую кошку, вволю посмеялся, выслушав пуделя. А затем объяснил, что кошки бывают очень разные. И прежде, чем атаковать, надо точно знать - побежит кошка или не побежит.
- Ты же не волкодав, правда? Что ты сделаешь кошке, которая весом и силой не уступит тебе?.. А ведь с некоторыми кошками даже волкодав не станет связываться!
- Да? - не поверил пудель.
- Да! - подтвердил пекинез. - С кормящими матерями, к примеру...

Больше таких ошибок Коро не совершал. Приезжая каждое лето в деревню, он холодно игнорировал рыжую стерву, а если и окликал, то называл ехидно королевой.

Город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город... Осенние дожди, промокшие лапы... Январские морозы, нещадно кусающие за нос, чудесные белые снежинки, которые так весело ловить зубами и неизменно удивляться потом, куда делась добыча... Юная апрельская травка, первые цветы, и счастливая беготня на лугу...
И опять город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город... Год за годом... Год за годом...

Тяжелый, ледяной, горький запах беды... Запах, расколовший жизнь на "До" и "После"! Гибель друзей... И первый бой. И первая победа.  

- Я... не... Боец! - прохрипел умирающий. - Я... Вестник... Не... успел...
Коро склонился над ним, внимая каждому слову. Ризеншнауцер молчал, собирая последние силы. Коро ждал. Шли минуты... И, наконец, заговорил умирающий с силой и властью.

- Слушай Слово Творца!
Нет, Коро не услышал это Слово! Он впитал его всем телом, каждым волоском, каждым когтем! Это негромкое Слово наполнило Коро уверенностью и спокойствием, каких он никогда не знал.
- Доброго пути тебе, Вестник, в Стаю Творца! Ты выполнил долг. И удачи тебе в бою!  

И все - с начала. Как в первый раз. Как уже было. Как будет всегда, пока Осеняет Мир Своим Хвостом Творец.
И снова... Город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город... Яростные осенние бои городского ополчения с Дикой Сворой... Зимние тренировки новобранцев Групп... Весенние затяжные рейды в поисках эмиссаров Хаоса... Город-машина-чемодан-полевки-чемодан-машина-город...  Год за годом...  
Пока однажды... Город-машина-чемодан-полевки... И весть о прорыве Дикой Своры! А в деревне всего два десятка собак! И помощь не успеет!.. Да и что может сделать пес после Белого Волка сверх того, что уже сделано? [аллюзия на Экклезиаст 2.12]

Волк встретил его на пригорке.
- Принимай, Великий! - почтительно сказал волк. - Нас - полтора десятка бойцов. Вся стая.
- Зачем? - с болью спросил Коро.
- Как зачем? - удивился вожак. - Когда в бой идет побратим Творца, Осеняющего Мир Своим Хвостом, место каждого волка - рядом с ним! Приказывай, Великий!  
- А как же дети? Что будет с ними?
Шагнула вперед одна из волчиц, с затаенной нежностью покосившись на вожака. И тихо ответила Коро:
- Если мы не остановим Дикую Свору, нашим детям все равно - не жить. Мы оставляем детей в зубах Творца, а сами будем драться с Врагом.

Никто из волков не повел ухом, когда на пригорок вылетели шесть псов с вожаком деревенской своры во главе.
- Здорово, мужики!.. И... э-э-э... дамы тоже! - поздоровался вожак, едва отдышавшись. - Я уж думал, не поспеем к началу свары.
Ни один человеческий взгляд не наблюдал этой встречи. И никто не поведает людям о том, как мирно говорили бойцы двух братских народов - детей Творца, враждовавших со дня Сотворения.
- Насчет детей не беспокойтесь, - пообещал пес подруге вожака волков. - Я послал весть и женщинам поручил приглядеть. Мы найдем волчат. Прокормим и защитим. Пока в округе останется хоть один из нас, волчья стая будет жить!  
- Хорошо! - кивнул волк. - Кто выживет, запомнит!..
- Зачем? - повторил Коро. - Вас же всех перебьют в первые минуты!.. Какой смысл? Уходите, я справлюсь один!
- Не справишься! - мурлыкнул знакомый голос откуда-то сверху.

- Ты не справишься! - повторила рыжая кошка, прыгая с ветки прямо перед Коро. - Их - более пяти тысяч! Мои сородичи сейчас уточняют. С такой армией придется считаться даже Белому Волку.
Не устоять... - подумал пудель. - Слишком их много... Но я успею положить большую часть прежде, чем меня завалят. А уцелевшие не осмелятся сунуться в деревню, где их встретит полтора десятка сук и десяток ружей!
И Белый Волк улыбнулся своим мыслям.
Псы и волки разбрелись по окрестностям, тщательно изучая поле предстоящего боя. Рыжая кошка, сидевшая рядом с Коро, потянулась, почесалась, тоже чему-то улыбнулась и заметила:
- Я с моими сородичами тоже буду драться.

- Ты? - оторопел Коро. - Ну ты-то зачем?.. Кошки-то зачем?.. Ну подумай сама! Какой тебе-то смысл умирать?
Улыбка сползла с рыжей кошачьей морды. Кошка выпрямилась и сурово отчеканила:
- Ты забываешься, Белый Волк! Даже побратим Творца не вправе меня оскорблять!..
Истинным своим взглядом, проникающим сквозь мирские образы, разглядел Коро огромное черное тело, длинный хвост, бьющий по земле, яростный взгляд золотых глаз...
А в его ушах гремел голос, в котором Коро с трудом узнал знакомый с юности голос рыжей кошки:
- Никогда!.. Ты слышишь, величайший из псов?.. Никогда Королева Кошек не бежит с поля битвы!

"Нет!.. Не-е-ет!.. Девочка моя... Ну нет же!"

Я Ваши произведения всегда "запоем" читаю - по нескольку раз подряд. И всегда жутко не хочется "возвращаться" из созданного Вами в реальность...
Здорово ::)
И большое Вам спасибо.