Скажите мне, что это - идиотская шутка.   :'( :'( :'(

Увы, нет.

"Один из культовых писателей века – американский фантаст и философ – ушел на восемьдесят пятом году жизни. Воннегут часто повторял, что назначение писателя – служить охранной сигнализацией для человечества. Автор множества бестселлеров начал публиковаться в конце сороковых, но следующее десятилетие его книги ходили по университетским городкам США. Широкое признание пришло в 60-х. После "Колыбели для кошки" и "Бойни номер пять" Воннегутом стали зачитываться по всему миру.

"Со времен бомбежки Хиросимы я остаюсь пессимистом – твердым, хотя и не во всех случаях взирающим на мир с безнадежностью", - это он сказал о себе, и наверное, слукавил. Судя по его книгам, Курт Воннегут искренне желал, чтобы люди стали лучше и добрее.

Он родился в 1922 году в Индианаполисе. Семья была состоятельная, но в великую депрессию разорилась. В 43-м студент Воннегут уходит на войну, вскоре попадает в плен, там переживает бомбежку Дрездена американской авиацией. Тогда погибли 135 тысяч человек. Город, где не было военных объектов, фактически стерли с лица земли. Через два месяца город освободили наступавшие советские части. "Я всю жизнь помню, что меня освободили советские солдаты, и я им безмерно за это благодарен", - говорил писатель.

Советская аудитория телемоста Москва-Бостон в студии Останкино встречала Воннегута аплодисментами. Его книги были хорошо известны, их много издавали, ими зачитывались сотни тысяч и понимали – это не просто фантастика и не про западное общество, как пишут официальные критики, это про людей вообще. Родись Воннегут в СССР, наверняка быть ему диссидентом. Он с несправедливостью мириться никак не мог, в чем сильно напоминал русских классиков. Оттого он так быстро стал популярным в России. Это ведь он написал: "Абсолютно все, что надо знать о жизни, есть в книге "Братья Карамазовы" писателя Достоевского".

"Причина популярности Воннегута здесь не какая-то ментальность, но некий общий дух. Дело в том, что у нас народ очень привык к Достоевскому, к Толстому, к Чехову. А это, в общем, примерно тот же уровень в современном исполнении", - поясняет Маргарита Ковалева, переводчица книг Курта Воннегута.

Воннегут не считал свою самую известную книгу – "Бойня номер пять" – удачной. Хотя мало кто смог так пронзительно и честно написать о бессмысленности и кровожадности войны, о том, как страшно молодым солдатам, о том, как непросто им потом забыть все, что было. Он, конечно, писал о себе – в центре повествования та жуткая бомбежка Дрездена, что он пережил весной 45-го года, прячась в подвале бойни. Странно: бойня – и вдруг место спасения.

Его не зря именовали писателем-фантастом, но книги Воннегута слишком философские, и вымысел – лишь прием, чтобы переживания поняли и читатели. Он иногда сравнивал себя с отцом-архитектором. "Но я сделал больше, чем может сделать архитектор. Я создал мир за каждой дверью", - добавлял он.

Курт Воннегут любил Америку, своих сограждан, но в своих книгах был безжалостен к политикам и генералам. Видно оттого, что искренне жалел людей и не терпел, когда кто-то "настроен так, словно люди, на которых сбрасывают бомбы, это микробы, и говорить тут не о чем".

Выжив в Дрездене, свое отношение к насилию и несправедливости он вложил в слова героя своей самой известной книги: "Я сказал своим сыновьям, чтобы они не принимали участия в бойнях и чтобы, услышав об избиении врагов, они не испытывали бы ни радости, ни удовлетворения"."

(с) "Вести", отсюда: http://www.vesti.ru/comments.html?id=58759&tid=45071

Умер Курт Воннегут - последний романтик литературы

Известный американский писатель скончался в возрасте 84 лет
Когда он был гораздо моложе - «две жены тому назад, 250 тысяч сигарет тому назад, три тысячи литров спиртного тому назад...», Курт добровольно стал солдатом второй мировой. Потом пленным. На бывшей бойне, которую немцы переоборудовали под завод, он пережил бомбежку Дрездена. И вот уже сорок лет с книгой «Бойня номер пять, или Крестовый поход детей» засыпают  подростки планеты.
В его правдивых историях циники находят самые пронзительные слова любви, а романтики выдают самые ядовитые суждения. Другие планеты так же реальны, как город вокруг автомобильного завода. Его русским читателям повезло: в переводах Риты Райт-Ковалевой язык Курта звучит как оригинал.
За год до своей смерти Курт обратился к читателям: «Если когда-нибудь я все же умру, прошу написать на моей могиле: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка». Такие дела.

Пять лучших книг писателя

«Сирены Титана»
«Колыбель для кошки»
«Завтрак для чемпионов»
«Бойня номер пять, или Крестовый поход детей»
«Времятрясение».

(с) Анна СЕЛИВАНОВА
Отсюда: http://www.kp.ru/daily/23886.4/65945/

«Курт сейчас на небесах»


Умер Курт Воннегут.
Курт Воннегут умер.
Такие дела, конечно же. Такие дела.

Ему так и не дали Нобелевскую премию, и это хорошо, что ему ее не дали. Разгильдяям не положено давать Нобелевскую премию, это вредит их карме. А Курт Воннегут-младший был большим разгильдяем, может быть, самым великим из тех, кто приходил в этот дураковатый, в общем-то, мир. Наверное, поэтому он сделал для мира куда больше, чем мир сделал для него.
Теперь этот неэквивалентный обмен закончен: 11 апреля в Нью-Йорке в возрасте 84-х лет умер писатель, который, как заявила его вдова, фотограф Джилл Кременц, так и не оправился от черепно-мозговой травмы после падения у себя дома на Манхэттене несколько недель назад. Такие дела.
Писателя сначала звали Курт Воннегут-младший, но, когда он опубликовал свой восьмой роман «Балаган, или Больше я не одинок!», слово «младший» отправилось на помойку – а Джордж Буш, к примеру, так младшим и остался, как объяснял покойник: «Он ведь так и не повзрослел, да?». Поэтому писателя звали просто Курт Воннегут, он был американцем немецкого происхождения, изрядным циником, неисправимым курильщиком и, наверное, гением. Ну и разгильдяем, само собой.
В некрологе положено писать биографию, поэтому начать, наверное, следует так: «О, это было давно! Двести бутылок виски тому назад, две тысячи сигарет тому назад и три любовницы тому назад...», а то и еще раньше, 11 ноября 1922 в Индианаполисе, штат Индиана, родился человек, которому суждено было написать «Бойню», «Сирены Титана», «Колыбель для кошки», «Завтрак для чемпионов» и изрядно вправить мозги миллионам людей. Стоит упомянуть, что, как и положено гению, в юности он был двоечником. Этого сынка разорившегося во время Великой депрессии архитектора (за очень короткое время наша семья растеряла тысячелетнюю европейскую культуру, а во время депрессии – десятки тысяч американских долларов) наверняка выперли бы с химического факультета Корнельского университета, если бы Курт, тогда еще младший, не опередил события и не записался добровольцем в армию. В 1943 году. А уже через год, в декабре 1944 года, он попал в плен к нацистам и был отправлен в дрезденскую тюрьму.
Там он пережил знаменитую бомбежку Дрездена авиацией союзников и выжил только потому, что успел забраться в подвал скотобойни.
Упомянуть об этом стоило не потому, что иначе не появилась бы «Бойня номер пять», – просто сам Воннегут очень любил вспоминать те времена:
«Что я всегда старался делать, так это искать вещи, ради которых стоит жить на этом свете. На самом деле можно сказать, что вся моя жизнь состоит из маленьких прозрений. Например, совсем недавно я вспоминал случай с британскими офицерами. Во время войны дивизион, в котором я служил, был почти полностью уничтожен, и немцы перевезли тех, кто выжил, в лагерь для военнопленных Stalag 4B. В этом лагере было полно британских офицеров, которые были к нам невероятно добры. Мы умирали с голода и замерзали, а они кормили нас и даже для поднятия духа разыграли спектакль. Это была «Золушка», конечно же, в мужском исполнении. Мне запомнилась строчка из этого спектакля – одна из лучших вещей, которые я когда-либо слышал в своей жизни. Когда часы пробили двенадцать, Золушка повернулась к аудитории и сказала: «Боже мой! Часы уж бьют, а меня все не еб...!»
Я не могу объяснить почему, но из-за этой фразы я почувствовал, что жить все-таки стоит. И люди показались мне удивительными существами».

Жить, наверное, действительно стоило, хотя легкой эту жизнь не назовешь. После войны были и два курса в университете Чикаго – больше не выдержал, и работа полицейским репортером, и служба в компании «Дженерал Электрик», и учительство в школе для умственно отсталых детей, и суета на должности торгового представителя концерна «Сааб», и многое другое.
И книжки, конечно же, хотя что о них говорить? Их читать надо, а если кто не читает – тот сам создает себе проблемы.
Книжки эти, конечно же, любили не все. Когда Воннегут заверял нас: «Хотите, я вам что-то скажу? Мы с вами все еще живем в глухом Средневековье. У нас до сих пор тянется темное, глухое Средневековье», окружающие делали все возможное, чтобы это подтвердить. Его книги многократно преследовали в духе тех самых славных средневековых традиций. «Бойня номер пять», к примеру, в свое время попала в так называемый список вредных книг в США, ее изымали из библиотек, а возмущенные граждане просто сжигали на кострах.
Ну правильно. Воннегут, как всякий нормальный человек, быстро понял, что мир, в котором он оказался, может, и заслуживает добрых слов, но почему-то их очень нелегко подобрать.
Поэтому он предпочитал стебаться.
В «Завтраке для чемпионов» он едва ли не на первой же странице нарисовал анус, снабдив его следующим комментарием: «В пятьдесят лет я так запрограммирован, что веду себя по-ребячески: неуважительно говорю про американский гимн, рисую фломастером нацистский флаг, задики и всякое другое. И, чтобы дать представление о том, насколько я зрелый художник, вот пример иллюстраций, сделанных мной для этой книги: это – задик».
Но велик он был, естественно не потому, что рисовал задницы. В сущности, всю свою жизнь он занимался только одним – препарировал человеческую сущность. Делал он это так, как ни у кого другого не получалось, и поэтому стал для многих «человеком моего карраса». Вот результаты ему не очень нравились, поэтому приходилось прятаться за иронией, которой он владел блестяще. Однажды на съезде психиатров он заявил: «Я буду говорить смешно, причем зачастую в самых страшных ситуациях».Тем и занимался, да. О, счастливая Плоть. О, счастливая Душа. О, счастливый Рабо Карабекян.
О, счастливый Курт Воннегут.
Шутить получалось блистательно, а вот с оптимизмом было плохо. «Что это за белое вещество виднеется в курином дерьме?» «Это тоже куриное дерьмо». Отсюда и постоянная депрессия, и неудавшаяся попытка самоубийства в 1984 году, которую он сам потом многократно обстебал. Отсюда и его фирменный «воннегутовский» коктейль из фатализма, черного юмора, жесточайшего пессимизма и удивительной, детской доброты. Этот коктейль как-то удивительно точно лег на мироощущение людей с одной шестой суши, которые, стараниями великой Райт-Ковалевой, любили его едва ли не больше, чем соотечественники.
Смерть не поймала его в 2000 году, когда во время пожара в квартире он, надышавшись дымом, лишь случайно был спасен пожарными. Он вообще бегал от нее довольно удачно, настолько удачно, что еще год с небольшим назад хохмил в интервью Rolling Stone:
Я собираюсь подать иск на Brown & Williamson Tobacco Company, которая делает сигареты «Пэлл-Мэлл», и содрать с них миллиард баксов! Начиная с двенадцати лет я курил одну за одной, исключительно «Пэлл-Мэлл» без фильтра. Причем уже давно на каждой пачке Brown and Williamson берет письменное обязательство, что их сигареты непременно меня убьют. И что? Вот я благополучно дожил до восьмидесяти двух. Спасибо большое, грязные обманщики! Я вот только и мечтал дожить до того дня, когда самыми могущественными людьми на планете станут Буш, Чейни и Пауэлл!
И вот догонялки закончились.
В «Бойне № 5» он нарисовал надгробие с эпитафией: «Все было очень красиво, и никто не пострадал». Но для себя он придумал надпись покрасивее: «Если когда-нибудь я все же умру – не дай бог, конечно, – прошу написать на моей могиле такую эпитафию: «Для него необходимым и достаточным доказательством существования Бога была музыка».
Он был фантастическим писателем во всех смыслах этого слова, одним из тех, кто сделал фантастику большой литературой, тех, кто в последние годы уходит один за другим, – Лем, Шекли, Воннегут…
«Быть гуманистом означает, что ты стараешься вести себя благородно и честно, не ожидая за это ни наград, ни наказаний в следующей жизни. Когда несколько лет назад мы отмечали память Айзека Азимова, то я произнес речь и сказал: «Айзек сейчас на небесах». Я не мог придумать ничего более смешного для аудитории гуманистов. Но это сработало – они заулыбались. Если я когда-нибудь умру, то надеюсь, что кто-нибудь скажет: «Курт сейчас на небесах». Это моя любимая шутка».
Курт на небесах. Ха-ха. Такие дела.
Курт Воннегут умер.
Килгор Траут жив. Кошачья колыбель еще качается. Встретимся на Тральфамадоре. Или еще где-нибудь.
«Господи, даруй мне ясную голову, чтобы смириться с тем, что изменить не могу, мужество, чтобы изменить то, что мне по силам, и мудрость, чтобы отличить одно от другого».

12 АПРЕЛЯ 2007   13:15
(с) "Парк культуры", отсюда: http://www.gazeta.ru/culture/2007/04/12/a_1576067.shtml

Пистолет по цене тостера
Ушел Курт. На встречу с любимым героем…
 
     …Он ушел в минувшую среду. Как легки цифры, глядящие с любого некролога. Прожил 84 года — подумаешь, какая ерунда… В активе — 17 крупных произведений, едва ли укладывающихся в привычные жанры. Ибо в каждом — биография, боль, анекдотичность, острота, поэзия, репортаж, пьеса. Хроника XX века, писанная навзрыд, от лица не созерцателя, не проповедника — сам участник, сам творец, берущий на себя тени войн, катастроф, все послезвучия ненависти. Любите врага своего. Умер Курт Воннегут.
   
    Он был одним из тех, кто в своих работах смог отразить бешеный ритм жизни и абсурдность смерти, вызывая у читателей грустную улыбку.
    Полина Дашкова:
    — Он был пацифистом — а эта позиция мне очень близка. По его книгам можно точно судить о XX веке — веке войн и социальных потрясений. И не с позиции миллионов, но начиная с трагедии Одного… Если литература и ставит какие-то сверхзадачи, то для Воннегута такой задачей была борьба с агрессией — как главное проявление Зла…
    “Он получил Нобелевскую премию в 1975 году за требование отказаться от испытаний ядерного оружия. Ну, свою бомбу он к тому времени уже испытал. Его жена была детским врачом! Кем надо быть, чтобы разрабатывать ядерную бомбу, если у тебя жена — детский врач? И что это за врач, что это за женщина, которая не разведется с мужем, у которого настолько поехала крыша?
    — Дорогой, сегодня на работе было что-нибудь интересное?
    — Да, моя бомба отлично работает. А как поживает тот малыш, который подхватил ветрянку?” (“Времятрясение”, 1997).
    Будучи заядлым курильщиком, автор “Колыбели для кошки” и “Бойни номер 5” не раз смеялся над предупреждением врачей отказаться от сигарет, как будто знал: вредная привычка никогда не станет причиной его смерти. “Удивительно, я курю как паровоз, — говорил он, — и никак не могу умереть”. Как сообщила жена писателя фотограф Джилл Кременц, настоящей причиной гибели писателя стала полученная им несколько недель назад травма головы: он случайно упал в своем доме в Манхэттене. Трагическому событию предшествовали годы выдающейся жизни.
    Андрей Битов:
    — Я познакомился с ним еще до того, как на русский перевели его “Колыбель для кошки” — эту книгу мудрости, ведь мир описывается не теорией, а смыслом… Все люди, которые встречаются на вашем жизненном пути — пусть даже ваши враги, — есть люди неслучайные, они составляют вашу сущность. И вы должны быть благодарны всем им. Даже врагам. Я очень любил этого писателя. И для меня его уход — как уход родственника…
    “В самых ужасных ситуациях я стараюсь говорить как можно смешней”, — не оставляя своей сатирической манеры даже в личных беседах, повторял Воннегут. Но многие годы писатель провел в глубочайшей депрессии. Даже когда к нему пришел успех, это состояние не покидало его. В 1984 году он совершил попытку самоубийства, наглотавшись таблеток и запив их лошадиной дозой алкоголя. Однако его удалось спасти. Позже Воннегут смеялся по этому поводу, говоря, что “первый раз в жизни он не справился с работой”. Биографы писателя утверждают, что стремление к самоубийству передалось ему от матери. Она покончила с собой незадолго до того, как Воннегут переехал в Германию во время Второй мировой войны, где незамедлительно попал в плен к немцам. Полученный в те годы опыт помог Воннегуту увидеть всю грубую сущность войны, что позже нашло отражение в его работе “Судьбы хуже смерти”, повествующей о бомбежке Дрездена.
    Последней работой автора, потрясшей мир, стала “Человек без страны”, опубликованная в 2005 году. Успех, который принесла ему книга, новеллист охарактеризовал как “бокал великолепного шампанского под конец жизни”.
    “Берегись человека, который упорно трудится, чтобы получить знания, а получив их, обнаруживает, что не стал ничуть умнее, — пишет Боконон. — И он начинает смертельно ненавидеть тех людей, которые так же невежественны, как он, но никакого труда к этому не приложили”. (“Колыбель для кошки”, 1963.)
       
Московский Комсомолец
от 13.04.2007
(с) Инга КУМСКОВА
Отсюда: http://web.mk.ru/numbers/2681/article95329.htm