Пути Господни неисповедимы.

А началось все с того, что я купил видеокамеру. Этот, казалось бы, совершенно невинный поступок мне еще не раз аукнется.

Вообще в наше время видеокамеры есть у многих. Кто снимает свое чадо для истории, кто – неведому зверушку; короче говоря, многие нынче сами себе режиссеры. Ничего в этом нет продвинутого – справляются даже домохозяйки: лови объект в кадр и жми на кнопку, автоматическая настройка позволит разглядеть потом намек на изображение. Но мы же не таковы, мы легких путей для себя не ищем…

Камеру я приобрел исключительно для того, чтобы с ней прыгать. Точка.

Для того чтобы прыгать с видеокамерой, кроме, собственно, умения прыгать с парашютом нужна соответствующая экипировка. Детали перечислять не буду, интересна одна: нужен, собственно, бокс для камеры. Бокс крепится на шлем, камера помещается в бокс, шлем надевается на голову. Голова обязательно должна быть пустая. И не только для того, чтобы компенсировать вес камеры в боксе.

Так вот, бокс. Бокс, как я уже говорил, крепится на шлем. Шлем я заказал в Америке. Северной. Можно было заказать в южной – в Бразилии – но бразильский я почему-то не захотел. Хотя, некоторым нравится. А бокс можно было бы заказать прямо вместе со шлемом, но эту мысль я отмел сразу и с негодованием: если ихние шлемы годятся для наших голов (они у парашютистов одинаково пустые), то боксы не подходят для нашей погоды. В солнечной, скажем, Калифорнии погода не в пример солнечнее, чем в Москве. А главное – теплее. Американцы вообще люди дикие. Многие из них даже отказываются прыгать, если из самолета не видно землю. Им, видишь ли, обязательно видеть аэродром, на который они должны попасть – можно подумать, там медом намазано. А уж о том, чтобы прыгать в рашшн сибиррр моррозз речи вообще быть не может. Поэтому у них боксы для камер сплошь и рядом открыты всем ветрам. И непогоде. И перепадам температур. И они еще хотят, чтобы я у них этот бокс купил… Или мне не жалко свою камеру? Бокс для камеры российского парашютиста должен быть прочным и теплым. Приближающимся к состоянию герметичности. А сам парашютист должен быть толстым и глупым. Толстым – чтобы не мерзнуть при температуре -45-50 градусов за бортом, а глупым – чтобы не задаваться вопросом, какого … он там вообще забыл. Наши парашютисты прыгают, когда облачности нет, когда она переменная, когда она сплошная и доходящая до земли. Летом самолет набирает высоту с открытым люком, чтобы публика в раскаленном салоне не двинула кони от жары и духоты; зимой при наборе высоты все дружно отогревают пальцы на батареях, чтобы потом, в воздухе, они сохраняли хоть какую-то подвижность. По крайней мере, до той минуты, когда уже нужно раскрывать парашют.

Ясен пень, что при таком раскладе камере будет плохо без хорошего бокса. Либо замерзнет, либо в облаке на ней окажется столько конденсата, что срок ее службы сильно уменьшится. Иначе говоря, нужен отечественный производитель, которого мы бы с удовольствием поддерживали. Но на то он и отечественный, что поддержать его можно, лишь приперев к бетонной стенке. У нашего производителя катастрофически не совпадает наличие в организме двух важных органов одновременно: рук и головы. Я бы сказал, что присутствие этих деталей тела явственно находится в противофазе. Либо руки растут не оттуда, либо вместо головы то, откуда у второй половины растут руки. Либо человек умеет работать с углеродом, пластиком и стекловолокном, но при этом ему абсолютно до дедушкиного сарая сроки исполнения (да и вообще само исполнение), либо он обязателен, скрупулезен и аккуратен, но его творчество хочется сразу засунуть ему туда, откуда у него по ошибке выросли руки.

Пат.

Но тут мой знакомый алкач связался с австралийскими парашютистами. Они доступно разъяснили ему, что Россию любят, регулярно там (то есть, тут) прыгают и боксы ихние не боятся ни черта, ни варана, ни русского медведя. Моментально созрело решение: бокс надо заказать в Австралии. Тем более что фотографии предлагаемого товара заказчика (то есть – меня) вполне устраивают. Только пока непонятно, как мне его оттуда доставить.

И вот я сижу и думаю об интеграции: чтобы мне снять прыжки обычных наших раздолбаев на японскую камеру, нужно прикрутить австралийский бокс на американский шлем…

Неисповедимы пути Твои!

_____________________________________________
(с) Yasch, но он сам ленится вешать. А может, стесняется...

Хоть ленится, хоть стесняется - все зря.  ;) Потому что штучка - няпа!  :)

Ящер, как классно написано!!! Сплошное наслаждение!

Да, интеграция... Я тут провела три недели в Германии, земля Гессен, так все 16 человек из волонтёрского лагеря ели исключительно немецкую пищу (пиццу и "донер-кебаб"), и пили исключительно немецкие напитки (текилу и виски)...

В старом советском фильме "Парашютисты" промелькнуло, что в момент раскрытия парашюта камера на шлеме дает нагрузку на шею,способную эту шею сломать...надеюсь,камеры сильно полегчали...
Ящер-см. приват

Лена и Юля. Обе маленькие, подвижные вертихвостки. Обе прыгают фрифлай и обе очень веселые.
- Хи-хи-хи-хи-хи! (Громкое)
Это Лена с Юлей забираются на борт.
- Хи-хи-хи-хи-хи! (Громкое)
Это Лена с Юлей только что прыгнули и возвращаются с поля.
Причиной для радости может быть что угодно – ну вот такие они жизнерадостные девчонки.
- Хи-хи-хи-хи-хи! (Очень громкое)
Это, будьте уверены, после прыжков в баре происходит веселуха. С участием Лены с Юлей.
У нас, в общем-то, много любителей зажечь по взрослому, но Лену с Юлей я узнаю по хи-хи, легко перекрывающему шум нашей небольшой дискотеки.

Четыре тысячи метров, борт на курсе выброски и люк уже открыт.
У самолета Ан-28 два двигателя по 1100 лошадей на каждый. Можете мне поверить: звучат они громко. Непривычный человек может даже употребить слово «ревут». Услышать кого-нибудь за звуком двигателей довольно сложно. Но эта задача из сложной превращается в практически невыполнимую, если открыт люк, звучит сирена, сигнализирующая о начале выброски, да еще на мне закрытый шлем с уже опущенным забралом… Короче, объясняться надо исключительно жестами.
И в тот момент, когда Лена с Юлей, выпрыгнув из самолета исчезают за краем люка, доносится, заглушая все звуки, радостное «хи-хи-хи-хи-хи»…

«А теперь, друзья, мы с вами понаблюдаем за повадками птички-коноплянки. Вот она возвращается с прогулки, глупо хихикая…»

О! Наши люди! ;D

Ну я могу привезти, но когда ж еще я поеду...

С уважением,
Антрекот